– Держится молодцом, хотя и не надеется на благоприятный исход своего дела. Как и вы, он посчитал, что я должен позаботиться о леди Перси, поэтому я и поспешил уехать сразу после встречи с ним. Заехал к вам попрощаться, но вас не было дома.

– Слуги мне передали, – кивнул сэр Мармадьюк. – Признаться, не ожидал, что так быстро лишусь вашего общества, но понял ваше нетерпение. И что теперь? Поедете к жене?

– Увы, его величество не отпускает меня. Приказал задержаться в городе. То ли на службу хочет определить, то ли поручение какое готовит. В Шропшире сейчас спокойно, надеюсь, леди Перси в безопасности.

«Если благополучно туда добралась», – в нем вновь разгорелся, заплясал огонек беспокойства за свою непутевую, неуловимую жену.

– Знаете, Скроуп, – помолчав, сказал он, – при том, что я уже узнал о ней, не удивлюсь, если и в Шропшире ее не окажется. Наверняка там мне сообщат то же, что я услышал в Линкольншире и Дареме, – что моя дражайшая жена поехала вовсе не к кузине, а к какой-нибудь родственнице в… Дортмунд, например, Корнуолл или куда еще.

Сказал и осекся, сообразив, что ищет оправдания своему нежеланию гоняться по всему острову за женой и уезжать из Лондона, города, где находится еще одна, другая Мод, тигрица с кротким нравом и серыми задумчивыми глазами. Вот за ней, ни мгновения не раздумывая, помчался бы на край света…

Он задумался и не заметил, как задел рукой кружку, та опрокинулась, по натертой до блеска столешнице растеклась пенистая лужица. Ральф в сердцах хлопнул ею об стол, словно это была та женщина, на которой его когда-то женили и которая теперь казалась ему ярмом, повисшим на его шее.

– Спокойней, спокойней, Перси. – Скроуп кликнул слугу, чтобы тот вытер стол. Когда порядок был наведен и они опять остались наедине, спросил: – В этот раз, надеюсь, вы остановитесь у меня?

Дом сэра Мармадьюка обладал ощутимыми преимуществами по сравнению с гостиницей, в которой жил Ральф, и он было хотел с благодарностью принять приглашение приятеля, но передумал.

– Я уже неплохо устроился и совсем не хочу стеснять вас своим присутствием. Как и себя.

Скроуп понял намек, громко хохотнул, пригласил заходить в любое время и выразил готовность всегда быть к услугам своего старого друга.

В тот самый час, когда сэр Ральф Перси вступил под своды Виндзора, Мод, исполняя волю отца, отправила Томаса с трудным, если не безнадежным поручением: отыскать среди десятков, а то и сотен постояльцев гостиниц, разбросанных по городу, своего мужа, которого с одинаковым успехом можно было ожидать в Лондоне как в эти дни, так и через несколько лет.

– И поспрашивай заодно о мистере Кардоне, – вырвалось у нее, когда она вручала Томасу мешочек с мелкими монетами, способными скорее развязать языки гостиничной обслуги.

– Но… если случайно встретишь его, не говори, что я послала тебя. Просто мне надо его найти… на всякий случай, – поспешно добавила она, не представляя, что будет делать, если узнает, что Кардоне в городе. Решится ли сразу просить его о помощи или потом, когда не будет иного выхода? Ее раздирали противоречивые чувства. Казалось невозможным обращаться с любыми просьбами к тому, кто так жестоко насмеялся над ее чувствами и, возможно, вонзил в нее кинжал на церковном дворе. Но она не могла забыть бесстрашного и благородного рыцаря, который скрестил меч с разбойниками на подлунной дороге, в таверне опрокинул стол на пьяных солдат, лихо гарцевал на рыжем коне и страстно сжимал ее в своих объятиях. Воина с дерзкими зелеными глазами. Такой способен вынести любую ношу, одолеть всякого, кто встанет на его пути. Пусть злится, ворчит, кричит на нее – она вытерпит все, заплатит любую цену, только бы он помог ей. А в том, что Кардоне, не моргнув глазом, справится и с десятком Скроупов, Мод не сомневалась. Она вдруг представила, что он подхватывает ее в свое седло и увозит прочь, далеко-далеко, где нет печалей и невзгод.

С заверениями, что сделает все, как надо, Томас уселся на лошадь и отбыл, а Мод, не в силах усидеть в бездействии дома, взяла Потингтона и поехала к барристеру, с которым не виделась со дня своего ранения.

– Рад, рад, весьма рад видеть вас, леди Перси, и в добром здравии, – барристер с поклонами усадил посетительницу в кресло и сообщил, что один из верховных судей на днях ознакомился с бумагами по делу сэра Уильяма и что происшедшее теперь представляется законникам в несколько ином свете, нежели прежде.

– Из-за мятежа они поспешили связать гибель комиссара и восстание в Лауте, но я – intra vires – в пределах полномочий, так сказать, от вас полученных, как и имеющейся информации, отправил своего человека в Линкольншир, в Лаут, где, собственно, все начиналось, – мистер Ламлей довольно потер руки. – И что мы теперь имеем? А теперь мы имеем заверенные свидетельства о начале бунта, которое на целых пять часов опережает flagrante delicto – момент совершения преступления. Lex vigilantibus, nоn dormientibus! [97] И теперь у нас есть доказательства, что эти два события никак не связаны между собой.