Темнота сгущалась, откуда-то издалека раздался лай собаки, оклик ее хозяина, затем собачий визг, словно кто-то одарил ее хорошим пинком, и вновь все стихло, лишь листва шелестела на легком ночном ветру да слышалось дыхание и движение лошадей. Где-то недалеко заржал конь, и кобыла Джонатана ответила ему. Перси выругался сквозь зубы, подтягивая рыжего за угол дома, позади шепотом ругнулся Джонатан. Компания Скроупа остановилась где-то поблизости – иначе зачем они плутали вокруг и по улицам городка? – либо кто-то еще путешествовал в ночи. Вновь залаяла собака, ей ответила другая. Впереди, в переулке, послышалось какое-то движение. Ральф сделал знак Джонатану и прижал рукой морду рыжего – конь мотнул головой, словно сообщал, что и без того понимает необходимость соблюдать тишину и затаиться. Тем временем показались всадники, также не преминувшие скрыть свои личности под плащами с капюшонами – сей вид одежды становился знаковым в эту ночь. Всадников оказалось пятеро: двое ехали впереди, за ними – третий, еще двое – чуть отстав. Они остановились возле ворот крайнего дома.

Первый всадник, спешившись, негромко постучал, потом еще раз, ворота отворились. Третий был крупным и грузноватым – величавая фигура и то, как второй бросился помочь ему спуститься с лошади, свидетельствовали о том, что именно он здесь хозяин положения. Трое во главе с крупным исчезли за воротами, оставив двоих, замыкавших процессию, на улице. Те привязали коней и устроились под стеной дома в ожидании.

Ральф был и не был уверен, что его не подвели чутье и уверенность в себе. Скроуп и компания могли в сей час скакать в ином направлении, а он караулил здесь впустую, ожидая, когда некий джентльмен покинет дом своей любовницы или тайный дом свиданий на окраине.

Он уже готов был отправить Джонатана проехаться по окрестностям в поисках следов Скроупа, но внезапно, словно воры в ночи, со стороны леса явились четыре темные фигуры – Ральф заметил их, когда они тенями проскользнули в просвете меж домами. Один был низок ростом, напоминая француза де Труи. Мгновение, и они оказались у ворот, где беспечно устроились двое сопровождающих. Перси скорее почувствовал, чем услышал движение холодного металла, вонзающегося в теплую плоть караульного – раненый успел лишь охнуть. Послышался топот бегущих людей, ворота дома распахнулись, в проеме блеснул полосой, очертив фигуру человека, свет факела, лязгнул металл выдираемого из ножен меча, раздался звон ударяющихся друг о друга клинков. Кто-то вскрикнул громко: «На помощь!»

Почти не осталось сомнений, что здесь происходило именно то, о чем полунамеками говорил сэр Мармадьюк в разговоре с графом, и Перси, соскочив на землю, рванул вперед, сжимая рукоятку меча, слыша позади топот ног Джонатана. Только бы не подвел! Во дворе дома оставшаяся троица отчаянно сражалась с превосходящими силами нападавших.

Ральф скинул плащ и вступил в схватку – его неожиданное появление сбило с толку противника. Он скрестил меч с низкорослым, который воскликнул: «Diable! Ainsi, notre amoureux est jaloux, lui aussi!» [125] – и узнал француза де Труи.

Кто-то пробежал по двору с факелом, ошметки пламени взлетели в темноте. Краем глаза Перси видел Джонатана, отважно отбивающегося от пары нападавших – видимо, желание выжить и защитить своего боевого соратника и небедного кредитора было столь велико, что придало разбойнику отвагу льва и технику джентльмена. Перси отбил атаку, уложил противника, помог Джонатану и, скрестив клинок с мечом оппонента крупного телосложения, услышал вдруг короткую команду: «Уходим!» Без всякого сомнения, она прозвучала из уст Скроупа.

Пока Ральф разбирался с верзилой и, увернувшись от нескольких опасных ударов, вонзил клинок ему под ребра, двор опустел, будто оставшихся в живых нападавших смыло волной недалекой Темзы. Перси замер, оглядываясь и тяжело дыша. Тихо постанывал какой-то раненый, где-то капала вода, мерно отбивая мгновение за мгновением, словно трудилась на жернова богов; отчаянно завыла собака, вероятно, тоскуя по невидимой луне. Скрипнули на петлях открытые настежь ворота, в их проеме показался Джонатан, остановился, опершись о створ входа, сплюнул на землю, сунул короткий меч в ножны, спрятанные под плащом.

– Ушли, у них лошади стояли в проулке возле леса. Что это было, сэр?

– Что это было? – раздался позади низкий хриплый голос, и Перси, обернувшись, увидел грузную фигуру короля Генриха. Изрядно хромая, он подходил к ним, держа в одной руке меч, а другой зажимая плечо – меж пальцев, обтянутых желтой кожей перчатки, сочилась кровь.

– Ваше величество? – пробормотал Ральф, скорее изображая удивление, чем удивляясь явлению в этом маленьком сельском дворе короля всей Британии и главы Английской Церкви.

– Дьявол вас раздери! – прогремел король. – Вы пришли убить меня, Перси?

– Разрази меня гром! – рявкнул в ответ Ральф. – Напротив, ваше величество, убить вас пришли другие, вон один из них… – он указал мечом в сторону своего недавнего соперника, темной грудой лежащего на земле.

– Я все видел, сэр Ральф, – кивнул король. – Вы отважно дрались, а мои люди – предатели! Мерзавцы!

Он разразился потоком ругательств, словно матрос в портовом кабаке, и, вылив бранными словами страх и неистовство, замолчал, оглядываясь вокруг.