– Что еще?

– Леди Вуд…

– Кажется, о леди Вуд все сказано?!

– Не совсем, вам будет интересно услышать, – черные глаза Бертуччо плавились от удовольствия.

– Не уверен в этом! Дева Мария, да говори же наконец!

– Леди подняла одну вещь, оброненную вами. Но не вернула ее, как этот соверен.

– Какую еще вещь? – рявкнул Ральф, уже понимая какую.

– Ту, что вы потеряли, мессер… Не гневайтесь так. Позвать Кэти? Вы очень нравитесь ей, мессер!

– Basta! Зови… – коротко бросил Ральф.

Он проснулся рано. Сквозь сердечки, вырезанные в ставнях, пробивался жидкий свет сумрачного осеннего утра. Ральф сел на кровати, мрачно оглядев полутемную комнату. Такого с ним давно не бывало… Чертыхнувшись, он вспомнил свои сны и Кэти, явившуюся к нему вечером, чудесную, как французская булочка бриошь, и чем-то напомнившую ту его давнюю спасительницу. Прелестная ветреница Кэти, которая вскоре покинула комнату в полном недоумении и, вероятно, сочувствии к сложностям столь видного джентльмена. А джентльмен, когда за нею закрылась дверь, вмял кулак в набитый соломой матрац, словно сражался с невидимым врагом – сероглазой девушкой, крест-накрест прижавшей руки к маленькой нежной груди. Она не отпустила его и во сне, устроившись рядом на грубой простыне, обманчиво близкая, но ускользающая из рук. Он, то поминая чудовищ всех стихий, то униженно моля, пытался схватить ее и не мог, закончив тщетную погоню одиноким бесплодным исходом.

Ральф выбрался из-под тощего шерстяного одеяла, оделся, разбудил Бертуччо и приступил к исполнению планов. Пришел новый день, он требовал действий и решений, и в нем не было места мыслям о чужой жене, случайно встреченной в пути.

По счастью, ни счастье, ни горе не чрезмерны, мы не верхи на колпаке Фортуны, но также не низы ее подошв – мы где-то на полдороге к талии или в самой сердцевине ее милостей.* Будь сэр Ральф Перси поэтом или философом, ему, возможно, и пришла бы в голову подобная мысль, когда он покинул контору барристера, Роберта Боуза, адвоката из Грейс-Инн.

Законника, которому Скроуп адресовал выданную Ральфу записку, не оказалось на месте, и Перси ткнулся в соседнюю дверь, где, судя по вывеске, также обитал служитель права.

Ему повезло не только с тем, что он, по счастливой случайности, попал к одному из молодых героев Грейс-Инн, тех, кого в просвещенный шестнадцатый век величали людьми мира, кто, унаследовав традиции английского права, пытался не сбиваться с пути справедливости и образованного разума, но и в том, что Роберт Боуз был третьим сыном сэра Ричарда Боуза, главы одной из влиятельных семей Дарема, и когда-то в юности пути северян Ральфа и Роберта пересекались. Они узнали друг друга и даже предались – правда, за неимением времени коротким – мальчишеским воспоминаниям и выразили взаимную надежду на будущую встречу не только в качестве адвоката и клиента, но и как добрых знакомых.

Затем Ральф поведал Боузу историю, происшедшую с его землями.

– Брат ссылается на мое долгое отсутствие в Англии, якобы давшее возможность его адвокатам опротестовать волю нашего отца, – сказал он, – но такого пункта в завещании не было, насколько мне известно.

– Кто унаследовал бы поместье в случае вашей гибели? – спросил Боуз.

Ральф вспомнил условия брачного контракта с Мод Бальмер.

– Кажется, все должно было отойти моей жене и нашим детям.

– Таким образом, собственность в любом случае не возвратилась бы к графу Нортумберленду? – Боуз задумчиво покрутил в руке перо, которым делал пометки по делу Ральфа. – А единственным условием для получения этих земель, как вы говорите, был ваш брак с Мод Бальмер?

– Именно так, – кивнул он.

– Сэр Ральф, мне нужны все бумаги, связанные с передачей вам Корбриджа, – копия завещания, брачное свидетельство и документ на право владения поместьем.

– Diablo! – Ральф озадаченно уставился на Боуза. – Я достану их! И привезу в ближайшее время.

Уезжая во Францию, он оставил их у тестя, в Боскоме.

– Договорились, сэр, – кивнул адвокат и добавил: – Понадобится решение суда – если оно есть – по делу о присуждении вашей собственности графу.

– Я достану и этот документ! – заверил Боуза Ральф.

Если его не прельщала мысль ехать на север за женой, то ради Корбриджа он готов был вновь отправиться в путь.

– И простите за столь личный вопрос, но, по вашим словам, вы уехали из Англии тринадцать лет назад и вернулись недавно…

– Именно так, – Ральф нахмурился, не понимая, к чему клонит адвокат.

– В каком возрасте вы вступили в брак с леди Перси?

– Мне было… семнадцать лет, а ей – семь.

– И все это время вы не виделись с женой?

Ральф призвал на помощь все свое терпение.

– Нет, меня же не было здесь все эти годы.

– И после свадьбы, и по достижении леди Перси брачного возраста, у вас с ней не было… – барристер на мгновение запнулся, – не было супружеских отношений?