Ральф едва успел перехватить его руку, занесенную для второго удара.

– Сэр Уильям! Я здесь не для того, чтобы сводить счеты… И дочери вашей со мной нет! Я был в Боскоме, но она уехала оттуда… Я пришел, чтобы помочь вам… diablo!

– Какие у тебя могут быть со мной счеты, щенок? – Сэр Уильям вырвал руку и потер косточки кулака, не сводя разъяренного взгляда с зятя. – Это у меня к тебе накопился счет! За каждый год твоего отсутствия! За каждую слезинку моей дочери! За каждое твое бесплодное послание с обещанием вернуться! И за то, что я умру, так и не увидев внуков…

На какой-то момент он замолчал, затем с силой ткнул пальцем в плечо Перси:

– Ты хочешь сказать, что Мод не было в Боскоме? Где же ей еще быть?! Ты, мошенник, обманываешь меня! Признайся, ты и не подумал приехать к жене… Зачем ты явился в Тауэр? Чем прогневил свою фортуну, что она шлет тебя сюда, в тюрьму? – он горько усмехнулся. – По какой надобности? Хочешь отказаться от дочери изменника? Разумеется, ведь после моей казни Мод уже не будет наследницей Боскома. Именно это тебя заставило явиться в Англию спустя тринадцать лет?!

– Что там у вас? – послышался хриплый голос тюремщика, и по своду потолка поползли блики огня факела.

– Ничего, разговариваем, – рыкнул Ральф, стирая кровь со скулы, разбитой крепким кулаком тестя. Он выразительно глянул на тюремщика, безмолвно пообещав дополнительный взнос, и тот, кивнув и что-то проворчав, удалился.

– Сэр Уильям, – Ральф старался говорить спокойно, хотя это давалось ему с трудом. – Вы несправедливы ко мне.

Да, он покинул страну много лет назад, но он не забывал ни о жене, ни о тесте. Он отдал сэру Уильяму доверенность на управление землями, и доход все эти годы шел в пользу его дочери, а он, Ральф, присылал ей подарки, очень дорогие подарки.

– Леди Перси нет в Боскоме, – продолжил он. – Я сошел на берег в Дувре третьего октября и сразу же отправился на север, но не нашел в поместье ни вас, ни вашей дочери. Мне сказали, что после вашего ареста леди Перси уехала в Дарем, в Саттон, подальше от мятежа.

– Нет в Боскоме? – В голосе сэра Уильяма все еще звучало недоверие. – Уехала в Саттон-хилл? К Кроунам? Бедная моя девочка… Так что тебе нужно от меня? Зачем явился?

– Зачем?

Действительно, зачем? Убить тюремщиков? Перепилить решетки? Здесь бессилен меч. Ральф привык решать задачи с помощью оружия, но сталь не точит камень.

Сэр Уильям молчал, глядя на него исподлобья. Потянуло холодом и сыростью дня, видимо, где-то открыли дверь, впустив под тюремные своды вольный воздух.

– От вас мне ничего не нужно, – ответил Ральф чуть громче, чем следовало. – Расскажите же, что случилось с вами? Я ведь толком не знаю, что произошло.

– Что произошло… – вздохнув, сказал сэр Уильям, опускаясь на лавку у стены. – Этот чертов Франклин отправился на охоту в мои леса и убил нашего лесничего, Джона Хопкинса, приняв его за оленя. Стрела попала бедняге прямо в сердце. Когда же я высказал проклятому Франклину все, что думаю о его наглости и кривых руках, он ответил оскорблениями, а потом выхватил меч. Пришлось драться с ним, и оказалось, что оружием я владею лучше, – в голосе Бальмера прозвучала гордая нота. – И все бы обошлось, не будь он королевским комиссаром и не начнись в тот же день бунт в Лауте. Прихожане ринулись охранять церковную сокровищницу от разграбления, захватили посланника епископа и подняли колокольный звон. Да и поделом… – Сэр Уильям замолчал, словно испугавшись слов, готовых сорваться с языка.

– Но вы же не были в Лауте и не могли быть зачинщиком… – мрачно произнес Ральф.

– Не был и не мог, но стал, – криво усмехнулся сэр Уильям. – Убил королевского комиссара и в одночасье превратился в бунтовщика и изменника. Меня арестовали и привезли сюда как государственного преступника. Судить будут в Звездной палате [57] . Ты понимаешь, что это означает. Если только не произойдет чудо…

Сэр Уильям обреченно махнул рукой, встал и вновь заходил по камере.

Ральф молча слушал, картина представлялась почти безнадежной. Словно проклятие нависло над семьями Бальмеров и Перси. Если только не произойдет чудо. Или Боуз какими-то путями сможет убедить судей в невиновности обвиняемого, а его усилия не будут разрушены волей короля.

– Если ты действительно хочешь помочь и облегчить последние дни моей жизни, – сэр Уильям потер руками лицо и отрешенно уставился в пол, словно изучая истертые ногами бывших узников каменные плиты, – дай слово, что позаботишься о моей дочери, своей жене… Говорят, мятеж разрастается и может дойти до Дарема. Поезжай в Саттон и увези Мод в безопасное место. К себе, в Эйдон, – замок там неприступен, ты его сможешь оборонять, если бунт перекинется и в Нортумберленд. Или ты… – сэр Уильям замер, уставившись на Ральфа, – собираешься отказаться от жены?