Он поднялся, отодвинув кружку. Мажордом поднялся вслед за ним, заверяя молодого господина, что записка непременно должна быть доставлена леди Перси – а как же иначе? Они направились в кабинет – небольшую комнату с камином. Покрытые дубовыми панелями стены украшали две большие, одна напротив другой, шпалеры с изображением сцен охоты – на одной из них толстый хаунд тянул за собой растерянного охотника, на другой – коленопреклоненный рыцарь показывал даме на тушу поверженного им оленя. Возле узкого окна стоял внушительных размеров стол, два кресла с высокими резными спинками и подлокотниками, у стен – пара массивных обитых железом сундуков и слишком изящный для этой обстановки шкафчик с множеством ящиков и полкой для письма.

Оставив связку ключей от сундуков, Смит с поклоном удалился, дабы не мешать сэру Ральфу разбираться с бумагами.

Осмотревшись в комнате и отметив, что обстановка кабинета не слишком изменилась с тех пор, как он в последний раз объяснялся здесь с тестем, Ральф приступил к поискам панели, скрывающей за собой тайник. Ему пришлось повозиться, прежде чем одна из дубовых досок, изрядно потемневших от времени, поддалась под его рукой. Тайник оказался небольшим и, к великому разочарованию и удивлению Ральфа, совершенно пустым. Обшарив его каменную полость, он обнаружил в нем лишь детскую игрушку – деревянный шарик с привязанным к нему шнурком.

Вернув на место панель, Перси занялся осмотром сундуков и ящиков шкафа, обнаружил аккуратно сшитые хозяйственные книги, связку писем и массивную Библию на латыни. Ничего не было хуже для сэра Ральфа Перси, как вникать в колонки цифр и записей ведения хозяйства Боскома и Корбриджа, и он вернул книги на место, решив, что это дело не для ночного бдения. Но отчего пуст тайник? Он отбросил мысль, что его содержимым в отсутствие хозяина мог воспользоваться Смит. Похоже, это леди Перси выгребла из тайника ценности и документы вместе со шкатулкой и увезла с собой. Если это так, она совсем не глупа. Он прихватил свечу, вышел из кабинета и двинулся по сумрачному коридору, ловя себя на мысли, что был бы не прочь заглянуть в комнату жены, любимой дочери сэра Уильяма, «голубки», умелицы…

– Не слишком ли много у нее достоинств? – спросил он вслух.

Сероглазая девушка, скрестившая руки на груди… «Diablo! Я иду в комнату жены!»

Поджидавший в коридоре мажордом передал его своей супруге, которой, по-видимому, наказал не донимать сэра Ральфа болтовней – миссис Смит, сообщив, что покажет господину его комнату, молча зашагала впереди, время от времени оборачиваясь с выражением муки молчания на лице.

– Я хотел бы взглянуть на покои леди, – сказал Ральф, решив все-таки удовлетворить свое любопытство.

Это заявление вызвало у миссис Смит сначала вымученно немой, а затем и словесный, прорвавшийся ливнем, восторг.

– Вот здесь живет наша голубка… леди Перси, – поправилась она, распахивая перед Ральфом дверь в комнаты дочери сэра Уильяма.

– Какого бы другого мужчину и на порог не пустила, но вам, разумеется, можно сюда зайти, – присовокупила она.

– Вот здесь леди Перси проводит свой досуг, которого у нее так мало, – затараторила она, показывая Ральфу на небольшой ткацкий станок в углу, аккуратно сложенное в корзинке рукоделие, пяльцы с начатой вышивкой. – Ведь она и по хозяйству хлопочет, и садом занимается… А уж как шьет, вышивает, ткет… На все руки мастерица! И дочь послушная: как сэр Уильям что скажет – так и делает…

Обстановка комнаты была проста – два стула с подушечками, небольшой низкий стол, красивый резной сундук у одной из стен, тяжеловесный комод – у другой. На комоде – Перси сразу узнал их – стояли две большие раковины, одна нежно-желтая, закрученная спиралью рога, с перламутровым нутром оттенка перезрелого персика, вторая – холодновато-розовая, похожая на раскрывшийся бутон неведомого цветка с одним взлетевшим ввысь огромным лепестком. Это были его подарки, присланные когда-то давно, после того как он побывал на Индийских островах. Убранство стен повторяло стиль кабинета – их покрывали шпалеры, но сюжеты чуть больше соответствовали образу обитательницы комнаты: юная пара, прогуливающаяся под сенью леса, склонив друг к другу головы; рыцарь верхом, окруженный восторженными девами. За тяжелым занавесом виднелась вторая комната – спальня, заглянув в которую, Перси увидел кровать под тяжелым балдахином, треугольный туалетный стол с выложенной из каменных плиток столешницей, высокий табурет, с брошенной на него, словно второпях сборов, меховой накидкой. На крюках висели платья, закинутые простым полотном, защищающим их от пыли. На стенах снова шпалеры, заполненные на этот раз цветами и птицами, порхающими над ними. На полу – широкая тканая дорожка.

– А это ваши подарки, сэр, – безнадежно нарушившая обет молчания миссис Смит показала Перси на раковины. – Уж как миссис Мод ими дорожит, как бережно обращается! И была так счастлива, получив эти диковинные раковины! Всем их показывала и гордилась, что муж… вы, сэр, о ней не забываете. И мы все тоже радовались!

Она вздохнула, прошмыгнула в спальню и подобрала с табурета накидку.

– Уехала второпях, – словно оправдываясь, продолжила она. – Надо наказать бестолковую служанку!

Миссис Смит повесила накидку на крючок, заботливо погладив мех, и ринулась в комнату, чтобы достать из корзины с рукоделием какую-то незаконченную вышивку.

– Все своими ручками, – приговаривала она, пытаясь сунуть в руки Перси кусок холста с затейливым узором, выполненным черной и красной нитью. – И вот эту шпалеру сама выткала, – она показала на небольшой коврик над комодом, на котором была изображена дева, сидящая у реки, с большой раковиной в руках, очень похожей на одну из тех, что стояли на комоде. На другом берегу реки вдали виднелся силуэт рыцаря.