— Этого не может быть.

Часть 6

77

Рим, Италия, 1993

Франческа не спеша, оценивающе присматривалась к человеку средних лет, сидевшему напротив нее. Он казался ей довольно добродушным и снисходительным, выглядел немного кособоким и склонным к полноте, но не до отвратительности — и был, конечно же, потрясающе богатым. Отто фон Кипенхоер был другом мужа Марии Луизы, Джанкарло, и Франческа знала, что ее пригласили на эту закрытую вечеринку, чтобы она могла получше присмотреться к нему, потому что... как заметила Мария Луиза в свойственной ей манере, пора искать нового спонсора, а не донимать Макса уговорами жениться на ней. Мария Луиза понимала, что предстоит нелегкое дело — она предупреждала об этом Франческу — ведь они уже немолодые, заметила она, но тут Жанкарло представил их вниманию целый список мужчин, готовых отдать все, лишь бы сидеть рядом с Франческой Росси. Франческа неохотно согласилась с ними, и вот теперь сидела напротив немецкого промышленника, помешанного на отелях, и вполуха слушала его рассказы, представляя в уме некоторые картины. Немцы ей никогда не нравились — чересчур прямолинейные и суетливые, как правило, — однако, когда она услышала о том, что последней сделкой Отто стало приобретение шикарного отеля где-то в средней Африке, она навострила уши.

— Где, вы сказали, находится этот отель? — спросила она, подавшись вперед и наблюдая, как его лицо заалело, когда его взгляд упал на ее глубокое декольте.

— Мой домик? Да... он очень красивый. Просто роскошный. Все по высшему разряду. Только лучшее. — Фон Кипенхоер был несказанно рад, что его разговор хоть одним словом, да поддержали.

— Я не сомневаюсь, что он великолепный, — перебила его Франческа. — Но где именно он находится?

— О, Намибия, — ответил фон Кипенхоер, радостно накладывая себе добавку спаржи. Франческа нахмурилась. — Вы знаете, где это? — поинтересовался он у нее.

— Нет... никогда не слышала такого названия. Где это?

— Ага. Что ж, видите ли... я не удивлен. — Франческа приподняла бровь. Что этот человек хотел этим сказать? — Нет-нет... — продолжал он, жуя. — Я не это имел в виду. Я хотел сказать — это совершенно новая страна. Новое географическое имя. Глуповатое, если хотите. Хотя, может быть, вам ближе ее старое название — Юго-Западная Африка? — проговорил он последние слова с особенным ударением. Франческа продолжала смотреть на него озадаченно. — Рядом с Южной Африкой, южнее Анголы. Вы не знаете, где это?

Франческа покачала головой.

— Я никогда не была в Африке, — сказала она извиняющимся тоном. — Должно быть, там красиво. Расскажите мне об этой стране.

Фон Кипенхоер был только рад такой просьбе. Франческа поймала одобрительный взгляд Марии Луизы, когда стала устраиваться поудобнее и обратила все свое внимание на Отто.

Она шутливо улыбнулась себе самой.

Два часа спустя, утомленная рассказами о жирафах, львах, водяных быках и других невиданных животных, Франческа с радостью согласилась, когда Отто предложил ей помочь надеть пальто.

— Ах, вы просто обязаны увидеть это все своими глазами, — сказал он, пока она поправляла рукава. — У меня есть милый гостиничный домик в Юсакос, на морском побережье. Вам там понравится, я просто уверен. Ничего кроме покоя, тишины и природы...

— Дорогой мой, — обратилась к нему, улыбаясь, Франческа. — Как мило с вашей стороны. Но, боюсь, мне больше... отели типа «Хилтона»... по душе. А моя дочь Паола с удовольствием поехала бы с вами. Она обожает животных и природу. Не правда ли? — Она посмотрела на Марию Луизу, которая стояла рядом с ними с открытым от удивления ртом. Та быстро кивнула.

— Да-да... Паола так... природу любит, да, — и она бросила на Франческу встревоженный взгляд. Так вот чего подруга добивается. Но чтобы Паола любила природу? Это навряд ли.

— Конечно, она поедет. Однако, повторяю вам еще раз, мой отель роскошный. Никаких походных условий. Все по высшему разряду. — Похоже, это было любимое выражение Отто. Франческа нехотя улыбнулась.

— Я в этом не сомневаюсь, дорогой. Но послушайте... почему бы вам не зайти к нам на обед прежде, чем вы вернетесь в... На... Нам — как вы там называли это место? Да, в Намибию. Когда вы уезжаете? — Она улыбалась и кокетничала. Мария Луиза была даже искренне поражена. К тому же Франческа все правильно делала — о дочери тоже нужно позаботиться. После последней авантюры, которую им, к счастью, удалось скрыть от прессы, бедняжка совершенно ничем не занималась и никуда не ходила.

Подруга поцеловала Франческу в обе щеки, прошептав ей на ухо слова одобрения. Франческа обратилась к Отто:

— Итак... мы ждем вас завтра вечером? Около семи? Прелестно.

Она прошла через огромные входные двери, оставив позади ароматное облако дорогих духов и смущенного Отто фон Кипенхоера.

— Ты что, с ума сошла?

Франческа от неожиданного тона Паолы даже отпрянула.

— Я? Это я сума сошла? — повторила она раздраженно. — Паола... у тебя не такой уж и большой выбор, ты же понимаешь. Ты в Риме уже сколько... почти два года, и что тебе удалось сделать за это время? Ничего. Абсолютно ничего! Если ты думаешь, что я позволю тебе продолжать в том же духе и следующие годы, тратя понапрасну свое время...

— Давай-давай, втирай дальше! — взвизгнула Паола, и из глаз ее потекли слезы. Франческа вздохнула. Господи, что она сделала, чтобы заслужить такое? Паола проходила курс интенсивной терапии вот уже восемнадцать месяцев, пока ее психолог не заявил, что он бессилен в случае с Паолой. Франческа тогда была просто в растерянности. Недостаток отцовского внимания; проектирование личности; низкая самооценка... термины, которыми разбрасывались психологи, не несли за собой никакого определенного смысла. Паола, похоже, стала только несчастнее от походов к разнообразным дорогим так называемым специалистам, по рекомендациям всех, кому не лень, включая Марию Луизу и Мануэлу, которые сами, судя по всему, днями просиживали в элегантных офисах дюжины римских психологов. Франческа даже не подозревала об их существовании. А теперь они с дочерью знали каждого.