– Моё. И, может, особой философской мысли там и нет, но она не лживая, - обиделся за своё детище Виль.
– И причем тут это?

– Причем тут это?!
– словно не веря своим ушам, женщина вглядывалась в такое знакомое лицо с чуть тронутыми сединой висками. А потом разразилась низким хриплым смехом.

Бард, явно оскорбившись, на неверных ногах поднялся из-за стола.

– Что смешного?!
– чего угодно он ждал от нее, но не этого обидного смеха.

– Ты что... ты серьёзно, что ли?
– и новый приступ смеха. Этого мужчина уже вынести не мог. Отошел к окну, спрятав руки с дрожащими пальцами в карманы штанов.

Смех резко оборвался.

– Извини, я думала это такая изощренная месть.

– С каких пор баллада о любви считается преступлением?
– Виль рассматривал задний двор с таким видом, будто ничего интереснее в жизни не видел.

– С тех самых, как ко мне в замок стали съезжаться всякие придурки, наслушавшиеся твоих песенок. И если первые меня просто смешили, то последующие бесили. И с этим графом я уже не сдержалась.

– Понравилось?
– голос не слушался барда.

– О, да. Сама не ожидала.

Гри вспомнила, как ей объявили об очередном претенденте на ее руку и состояние. Она как раз тренировалась в зале и как была, так и полетела на встречу. Растрёпанная, потная, со шпагой в одной руке и кинжалом другой. В общем-то, именно рукоятью этого кинжала граф в висок и получил. Потом, покачиваясь вверх ногами на веревке в подвале, он с ужасом круглыми глазами следил за баронессой. А она долго и методично, очень редко используя выражения, которые подобают женщине её происхождения, объясняла, почему не следует верить всяким песенкам. До графа дошло очень быстро, но чтобы закрепить результат, баронесса приказала его посадить в подвал на хлеб и воду. Планировала денька на два, да за делами позабыла. Оставалось надеяться, что слуги его хоть чем-нибудь подкармливают. Не забыть бы приказать его отпустить.

– Самое интересное, я сначала и не поняла, с чего это они воспылали ко мне интересом. Ну один, ну два. Баронство-то богатое. Но не десять же! Сижу как дура в платье... Гости же, так их растак! ... А эти соловьем разливаются. Чушь какую-то романтичную несут. И ведь как один слово в слово друг за другом повторяют. Откуда ж, думаю, поветрие-то такое. Чума у них мозговая, что ли, приключилась. Да Декстер со товарищи просветили, сами того не желая. Ночью не спалось, дай думаю, прогуляюсь. А эти в трапезной сидят да голосами своими козлячьими балладу выводят. Да я там чуть не поседела. Всё, думаю, чума-то заразная. А уж когда слова расслышала... А эти допели и сидят вздыхаю горестно. "Да уж, не повезло мужику", "И девку жалко", - явно кого-то процитировала Гри.

– И что, тебе совсем не понравилось?

– А ты еще хотел, чтобы мне понравилось?!
– возмущению не было предела.
– Захотелось тебе чушь писать - пиши, кто ж запретит! Но вот зачем так прямо говорить, про кого эта баллада? Ты ж ведь даже замок упоминаешь в тексте! Им и думать не надо, куда ехать. Лошадь оседлал и вперед. Навстречу романтической любви, так сказать. Идиоты, хоть бы сведенья проверяли.

– Так ты б меня поблагодарила лучше, - Виль все-таки разозлился и развернулся. Гри оказалась неожиданно близко. И как только смогла бесшумно подойти. Стоящие у стола сапоги, плащ на спинке стула, перчатки на столе - стали ответом на вопрос.
– И граф этот... тоже...
– от близости такой желанной женщины, от взгляда карих глаз с расширившимися зрачками вся злость и все обидные слова куда-то улетели.

– Ну да, граф - он обязательно тебя поблагодарит, - "если жив ещё", добавила про себя баронесса.
– А я, в общем-то, за тем и приехала.

Виль вдруг осознал, что пока она это говорила, её пальцы распутывали шнуровку на её жилете. А потом стянули и штаны. Гри осталась стоять в одной белой рубашке, чуть прикрывающей бёдра.

– Так как, благодарность принимать будешь или мне уехать?
– долго уговаривать Виля не пришлось. В общем-то, его вообще уговаривать не надо было.

2.

Познакомились они больше трех лет назад.

Младший сын младшего сына захудалого баронета был наемником. Последнее место службы у маркиза Денейре пришлось оставить после смерти маркиза, а с его старшим сыном, наследником почти всего состояния, у Виля отношения не сложились сразу. Так что, собрав немногочисленные вещи (а зачем не обремененному семьей воину много скарба?), Вильлорель Ришьи отправился за лучшей долей в соседнее баронство.

Земли богатые, припортовые, да и виноградники знатные доход немалый дают. Баронесса хоть и баба, но, говорят, разумная да справедливая. А лучше того, что на войска не скупится. Оттого есть кому порядок в городах наводить. Да и кому бы женитьбой на молодой девушке не хотелось присоединить баронство к своим землям? Тут, конечно, оборону от навязчивых женихов держать надо. Хорошо, что королю выгодно правление баронессы. Ни в каких политических заварушках замечена не была, на власть монаршую не покушается, налоги платит исправно (и какие налоги!), а усиливать соседей баронства за счет последнего - совсем не в интересах короны.