На пятый день я встала на ноги. Удивительно, но боль прошла, а переломы срослись. Каждый день по несколько раз колдун поил меня какой-то неимоверной гадостью, бормотал что-то, делал компрессы и растирания.

Мы не разговаривали.

Вообще.

О чем?

Двое людей из разных вселенных - общего ничего.

Правда...

Я хотела задать ему два вопроса, но каждый день откладывала разговор. Почему? Не знаю. Скорее всего было страшно разрушить хрупкое перемирие между нами. Молчание - своеобразная зона комфорта. Он делал свою работу, я принимала его заботу. Вот только зачем ему все это?

Встав на ноги, я решилась. Вовсе не так сразу - не настолько смелая. Короткую дорогу до речки думала, как начать разговор. Изредка посматривала на мужчину. При свете дня он ничуть не потерял своей загадочно, наоборот, его лицо под лучами солнца, темно-коричневое, казалось было высечено из камня - так мало эмоций оно выражало.

Я поймала себя на том, что мне очень хочется прикоснуться к лицу колдуна. Обрисовать пальцами каждую морщину, каждый изгиб, чтобы убедиться: он - не сон и не выдумка. И даже не иллюзия моего утонувшего в наркотическом дыму разума. Да, я все еще не исключала этот вариант...

Уже на каменистом берегу, смущенно раздеваясь под равнодушным взглядом мужчины, я спросила, преодолев несвойственную мне робость:

– Что со мной будет дальше?

А он молчал. Молчал долго. И когда я решила, не ответит, произнес лениво:

– Еще не решил. А что бы ты хотела?

– Я?
– обернулась через плечо. Колдун сидел на плоском камне и жевал травинку.
– А разве у меня есть право выбора?

– Оно есть у каждого. Даже у тебя. Ведь ты же выбрала?

– Ты о чем?
– я зашла в спокойную реку по горло, двигаясь по мокрым камням предельно осторожно. Во-первых, не была уверена в недавно поврежденных костях. Во-вторых, попадались и острые осколки - порезать ступню можно было легко.

– Ты выбрала смерть. Парадокс: именно этот путь вернул тебя к жизни. Все остальные неминуемо вели к гибели.

– Ты знаешь мою судьбу?
– замерла на мгновение, прекратив мыться.

Мужчина неопределенно улыбнулся. Он дал понять, что разговор окончен. Забавно, вроде и поговорили, но я осталась без ответов.

Второй раз я попробовала вечером. Зашла с другой стороны.

– Что с моими друзьями?
– спросила в тот момент, когда колдун вошел в хижину со сковородкой шкворчащего мяса.

– А они ими были?
– намек на улыбку в уголках глаз.

– Были?
– откликнулась я.
– Значит, все?
– сердце кольнуло.

– Ты не ответила. Странная привычка у вас, белых, отвечая спрашивать.

– Меня интересует Ирина, вторая девушка. Что с ней?

– Ты оставила ее в компании троих мужчины. Ты знаешь, что они собирались с вами сделать. Зачем задаешь вопросы? Она жива, но уже мало похожа на человека.

Кулаки сжались. Я смотрела на колдуна с яростью. Мой гнев был обращен не на него. На гребаных уродов с ружьями. На безвыходность той ситуации. На саму себя. Легко было оставлять подругу, зная, что меня вскоре ничто земное волновать не будет, но теперь... Я ощущала вину перед Ириной и это чувство в будущем грозило сожрать меня заживо.

– Можно ее вытащить?
– затаив дыхание, спросила я.

– Зачем?
– мужчина поднял брови.
– От нее осталось тело. Вернуть душу трудно будет даже мне. Она сама не захочет возвращаться, - он пожал плечами.

– И все же...

– Почему я должен это делать?
– тон мужчины стал резким.
– Ты мне никто. Она тоже. Но ты хочешь предложить мне рискнуть своей шкурой. Ради чего?