рым чувствовалась безграничная, жестоко подавляемая

жалость и упорная вера в неизбежность единственного,

крестного пути. Построения прогрессивных умов и вся

психика входившей тогда в силу интеллигенции были глу­

боко чужды А. А.; помню, с интересом и сочувствием

слушал он на прогулках мои полушуточные стихи на эти

темы и скорбел о невозможности их напечатать 18. Рез­

кое несходство наших взглядов на некоторые вопросы те­

ряло свою остроту. Более понимающего собеседника я не

встречал. Аргументация Блока основывалась на общности

чувств; доводы, смутные по форме, извлекались с каким-

то творческим напряжением из глубины того же чувства

и, будучи для логики отнюдь не убедительными, открыва­

ли новые области восприятия и понимания.

Петроградская сторона была в то время излюбленным

местом прогулок Блока. Часто встречал я его в саду На­

родного дома; на широкой утоптанной площадке, в толпе,

видится мне его крупная фигура, с крепкими плечами, с

откинутой головой, с рукою, заложенной из-под отстегну­

того летнего пальто в карман пиджака. Ясно улыбаясь,

смотрит он мне в глаза и передает какое-либо последнее

впечатление — что-нибудь из виденного тут же, в

23

саду 19. Ходим между «аттракционами»; А. А. прислуши­

вается к разговорам. «А вы можете заговорить на улице,

в толпе, с незнакомыми, с соседями по очереди?» — спро­

сил он меня однажды и не без гордости добавил, что ему

это в последнее время удается.

Тут, в Народном доме, убедился я как-то, что физиче­

ская сила А. А. соответствует его внешности. Подойдя к

пружинным автоматам, стали мы пробовать силу. Когда-

то я немало упражнялся с тяжестями и был уверен в

своем превосходстве; но А. А. свободно, без всякого на­

пряжения, вытянул двумя руками груз значительно боль­

ше моего. Тут же поведал он мне о своем интересе к

спорту и, в частности, о пристрастии к американским го­

рам. Физическою силой и физическим здоровьем наделен

он был в избытке и жаловался, как-то, на чрезмерность

этих благ, его тяготящую.

Заходя по вечерам в кафе Филиппова на углу Боль­

шого пр. и Ропшинской ул., нередко встречал я там за

столиком А. А. Незатейливая обстановка этого уголка

привлекала его почему-то, и он, вглядываясь в публику

и прислушиваясь к разговорам, подолгу просиживал за

стаканом морса. «Я ведь знаю по имени каждую из при­

служивающих девиц и о каждой могу рассказать много

п о д р о б н о с т е й , — сказал он мне о д н а ж д ы . — Интересно».

Посидев в кафе, ходили мы вместе по Петроградской сто­

роне, и, случалось, до поздней ночи. Запомнился мне теп­

лый летний вечер, длинная аллея Петровского острова,

бесшумно пронесшийся мотор. «Вот из такого, промельк­

нувшего когда-то мотора вышли «Шаги К о м а н д о р а » , —

сказал А. А. — И два варианта» («С мирной жизнью по­

кончены счеты...» и «Седые сумерки легли...»). И приба­

вил, помолчав: «Только слово мотор н е х о р о ш о , — так ведь

говорить неправильно» 20.

Жизнь, неотступная, предъявила свои требования и к

Блоку. Уже за несколько дней до призыва сверстников —

ратников ополчения, родившихся в 1880 году, А. А. на­

чал волноваться и строить планы, ничего, впрочем, не

предпринимая. Со мною он делился опасениями, и я, с

жестокостью и требовательностью человека, поклоня­

ющегося, в лице Блока, воплощенному величию, предла­

гал ему единственное, что казалось мне его достойным:

идти в строй и отнюдь не «устраиваться». Возражения

А. А. были детски беспомощны и не обоснованы, как у

других, принципиально... «Ведь можно заразиться, лежа

24

вповалку, питаясь из общего котла... ведь грязь, условия

ужасные... Я мог бы устроиться в *** дивизии, где у

меня родственник, но... не знаю, стоит ли» 21. Так дли­

лось несколько дней, и настал срок решиться.