«Почему мужчины больше так не одеваются? – с грустью подумала она. – Футболка и шерстяной свитер ни за что не вызовут подобной реакции».

Шляпу положили на туалетный столик. Овальное зеркало создавало ощущение, что они находятся в спальне мистера Дарси и наблюдают за его туалетом.

Действо продолжалось, и одежды на актере становилось все меньше.

– Эта женщина его раздевает! – наконец догадался толстяк, сидевший рядом с Дорис.

– Конечно! – рассмеялась какая-то зрительница из задних рядов. – Именно ради этого большинство из нас сюда и приехали!

Несколько человек хмыкнули, возможно, потому, что в этот момент мистер Дарси начал расстегивать пуговицы на брюках. Сосед Дорис, судя по всему, заволновался. Он покраснел как рак и, казалось, готов был разразиться гневной тирадой.

Увы, мистер Дарси все-таки оставил некоторый простор для фантазии зрителей. Дама-историк не стала лишать его последнего предмета одежды, но попросила надеть зеленый халат с изящной золотой вышивкой. Последовали бурные аплодисменты, мистер Дарси снова принял надменную позу, и на этом презентация закончилась.

Робин вышла в холл. После шума и смеха на «Раздевании мистера Дарси» ей захотелось побыть в одиночестве, к тому же она давно мечтала осмотреть сад. И сейчас, уже не в первый раз за этот уик-энд, перед ней встал нелегкий выбор: предстояло столько интересных мероприятий, свободного времени совершенно не оставалось, а Робин непременно хотелось полюбоваться красотами Перли.

Она приоткрыла тяжелые створки парадной двери, спустилась по невысоким ступеням к усыпанной гравием подъездной дорожке, затем свернула направо, к огромному кедру, от которого получила название ее комната. Запрокинув голову, она вглядывалась в темно-зеленые ветви, размышляя, кто гулял под ними пару сотен лет назад. Она всегда думала о деревьях как о безмолвных свидетелях прошлого, однако ни с кем не делилась своими мыслями, понимая, что прозвучит это нелепо.

Завернув за угол, Робин оказалась в тенистых зарослях. Выцветшая полуразрушенная кладка была увита розовыми кустами, усыпанными мелкими бутонами. Большая клумба пестрела осенними оранжевыми и розовыми цветами. Продолжая идти по дорожке, Робин очутилась в укромном уголке сада, где стояли три скамейки, которые, казалось, приглашали присесть и насладиться созерцанием пейзажа.

Дальше раскинулись луга, спускавшиеся к озеру, а за ним – поля. Такими прекрасными поместьями владели очень немногие люди, и Робин поняла, что ей необыкновенно повезло: этот вид теперь в каком-то смысле принадлежит и ей, даже если она получила право любоваться им только три дня.

Она пошла вдоль аккуратно подстриженной живой изгороди, тянувшейся параллельно задней стене дома, и заметила конюшни. Здания из красного кирпича образовывали квадратный двор, в который вела большая арка, украшенная приземистой часовой башенкой.

«Часы показывают время неверно, но все остальное безупречно», – подумала Робин, входя во двор.

Шесть покладистых на вид лошадей с любопытством выглядывали из полутемных стойл, в том числе серый в яблоках жеребец со светлыми глазами, прекрасный гнедой с белой отметиной и лошадь, очень похожая на Черного Красавца, даже с такой же ослепительно-белой звездой во лбу.

Робин с детства нравились лошади. Впрочем, она вообще любила животных. На миг она застыла в нерешительности, не зная, к кому подойти сначала, и в конце концов остановилась на сером со светлыми глазами.

– Привет, милый, – обратилась она к нему, гладя теплую и бархатистую морду. – Ну разве ты не красавчик? – Конь тряхнул головой, и Робин улыбнулась. – Ты ведь меня понимаешь? – Она протянула руку, чтобы почесать за ухом у лошади.

– Осторожно, не то он откусит вам руку, – вдруг произнес кто-то у нее за спиной.

Робин отскочила от стойла и, обернувшись, увидела высокого человека в голубых джинсах и рваной белой футболке. Это был тот самый прекрасный всадник, который вчера вечером вывел пьяного Джейса из столовой.

– Да что вы! Неужели он может укусить? – не поверила Робин.

– Конечно я шучу, – рассмеялся незнакомец. – Он у нас и мухи не обидит, верно, Попс? – Молодой человек подошел к лошади и чмокнул ее в морду. – Поппин смирный. Кстати, меня зовут Дэн, – добавил он, обернувшись. – Вчера вечером у меня не было времени представиться. – Он протянул широкую ладонь, в которой ее рука просто утонула.

– Я Робин. Робин Лав.

Дэн слегка приподнял бровь:

– Правда?

– Да.

– Имя говорит само за себя? – улыбнулся он.

Робин почувствовала, что краснеет, и повернулась к лошади.

– А вы не назвали свою фамилию, – заметила она, стараясь как можно скорее сменить тему.

– Харкурт.

Робин резко развернулась.

– Как дейм Памела, – вырвалось у нее.

Она вспомнила свои предположения о том, что этот парень – любовник актрисы. Однако теперь стало ясно, что тут кроется нечто большее. Дейм Памела совсем потеряла голову и вышла за него замуж! Значит, это никому не известный муж дейм Памелы. Робин лихорадочно соображала. Нет, не может быть. Она носила фамилию Харкурт еще до того, как родился этот красавчик.

– В чем дело? – спросил Дэн, заметив ее замешательство. – Вы же не думаете, что я муж Памелы?

– Нет! – воскликнула Робин. – То есть я ничего такого не думала.

Она вдруг почувствовала себя как Кэтрин Морланд из «Нортенгерского аббатства» в тот момент, когда Генри Тилни понял, что она подозревает его отца в убийстве жены. Там были такие душераздирающие строки… Как же это… «Если я вас правильно понял, вы вообразили такие страшные вещи, для определения которых у меня не хватает слов. Мисс Морланд, дорогая, подумайте о существе этих ужасных подозрений» [14] .

Какой кошмар! Неужели теперь Дэн испытывает к ней такое же отвращение, как Генри к Кэтрин?

– Давайте проясним ситуацию, – заговорил Дэн, оторвав ее от неприятных размышлений. – Я младший брат Пэмми.

– О! – выдохнула Робин с облегчением.

– У нас общий отец – кстати, вместе с половиной населения Англии. Боюсь, папаша не остановится до тех пор, пока не испустит последний вздох.

Робин робко улыбнулась:

– Простите… Я не хотела…

– Ничего страшного, – успокоил ее Дэн. – Вы не первая, кому пришла в голову эта мысль. Дорогая Пэмми встречалась с парнями гораздо моложе меня. – Он пожал плечами, и на его лице появилось озабоченное выражение. – Погодите-ка. По-моему, я потерял своих приятелей. Моби! Бисквит! Мальчики, сюда!

Во двор ворвались два пса – стремительный бело-коричневый малыш джек-рассел-терьер и палевый лабрадор-ретривер, который был намного старше и двигался заметно медленнее товарища.

– Вот вы где! – обратился к ним Дэн, наклоняясь, чтобы погладить старую собаку.

Молодой терьер прыгал у него под ногами.

– А кто из них кто? – спросила Робин.

– Этот сумасшедший клубок шерсти – Бисквит, – объяснил Дэн, подхватывая терьера и сажая себе на плечо.

Пес привычно уцепился за футболку, и Робин рассмеялась при виде такого «воротника».

– А это Моби.

– Моби?

– Моби-дог.

Робин снова улыбнулась:

– Он мне нравится. – Она присела и почесала старого пса за ухом. – И вы все живете здесь?

– Вроде того, – ответил Дэн, проводя по золотистым волосам. – У меня здесь небольшая квартирка.

– В деревне?

– В конюшне, – объяснил он, кивнув на башню с часами. – Всего две маленькие комнатки, но сбежать из Лондона бывает так приятно.

– Значит, обычно вы живете в Лондоне.

– К сожалению, да.

Дэн снял Бисквита с плеча и опустил на траву. Пес тут же бросился охотиться за голубем, имевшим неосторожность приземлиться поблизости.

– У меня там так называемая шикарная квартира – сплошное стекло и хромированная сталь. Дорогущая кухня со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами и техникой, окна выходят на Темзу… Но мне больше нравится здесь. – Он помолчал. – Чувствуете, чем пахнет? – неожиданно спросил он Робин. – Вам нравится?

– Да.

– Это пахнет лошадьми. Самый лучший в мире запах. Лошади, сено и кожа.

– В Лондоне такого аромата не найдешь, я думаю.

– Ни за что. – Он погладил Поппина по голове. – Пэмми меня просто спасла – она всегда мечтала, что эти конюшни будут полны лошадей, и я предложил ухаживать за ними.

– А ваша квартира в Лондоне?

– Наверное, буду ее сдавать. На самом деле я редко там бываю. Несколько месяцев назад я бросил работу в городе.

Робин улыбнулась.

– Что? – не понял он.

– Я бы тоже хотела бросить свою работу.

– Вы работаете в Лондоне?

– Нет. В маленьком городке в Йоркшире. Это так скучно, что просто тупеешь.

– А чем бы вы хотели заниматься?

Робин даже вздрогнула от неожиданности. До сих пор ей не задавали подобных вопросов.

– Чем бы я хотела заниматься? Ну…

Что на это ответишь? Что она хотела бы всю жизнь сидеть в саду с романом Джейн Остин и присматривать за своими курами? Но ведь так не заработаешь на жизнь.

– Наверное, чем-то интересным. Увлекательным. Чтобы не смотреть каждую минуту на часы, не считать, сколько времени осталось до конца рабочего дня.

– Прекрасно вас понимаю. Когда я переехал в Перли, время вдруг потекло совершенно иначе. Это поразительно. Утром я встаю, не чувствуя прежнего отвращения к предстоящему дню, нежелания выбираться из постели. Возможно, это звучит сентиментально, но каждый день, который я провожу здесь с лошадьми, – это дар Божий. Я люблю эту жизнь. Никогда не смогу вернуться в Лондон.

– Вам ужасно повезло, – кивнула Робин. – Это волшебное место.

– Вы правы.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

– Ну что ж, я, наверное… – заговорила Робин.

– А как дела у вашего… – одновременно начал Дэн.

– Простите?

– Хотел спросить, как себя чувствует ваш друг. Я имею в виду – после вчерашнего.

Робин прикусила губу. Джейс. Ему обязательно нужно возникнуть и все испортить, даже невзирая на то, что его самого здесь нет. Она на конюшне самого замечательного на свете поместья, среди лошадей, разговаривает с красивым молодым человеком, словно сошедшим со страниц романа, но появляется Джейс – и идиллическая картина рассыпается в прах.

– Уверена, с ним все в порядке, – сказала она.

– А вы с ним не говорили?

Робин покачала головой:

– Скорее всего, он сейчас еще спит.

– Это ваш…

«Давай не будем сейчас об этом», – взмолилась она, нахмурившись.

– Все не так просто, – выговорила она наконец. – Я и не собиралась привозить его сюда. Но он…

Дэн поднял руку:

– Я вовсе не хотел лезть в вашу личную жизнь. Вы не обязаны мне ничего объяснять.

– Да ничего страшного. Просто это трудно объяснить. – Она опустила глаза и стала пинать землю носком сандалии. – Мы с Джейсом чуть ли не всю жизнь вместе. Даже не помню то время, когда его со мной не было.

Дэн кивнул:

– А чем он занимается?

– Старается реже выбираться из постели.

Он рассмеялся.

– Знаете, мне правда нужно идти, – сказала Робин, совершенно не желая уходить.

В первый раз за последние несколько дней мысли ее были заняты не Джейн Остин, а красавцем-героем из плоти и крови.

– Надеюсь, еще увидимся, – отозвался Дэн. – Я обычно бываю тут поблизости, если не вывожу лошадь на прогулку.

Робин улыбнулась. Ей хотелось сказать, что она постарается вернуться как можно скорее, но ведь героини так себя не ведут… Однако не каждый день в жизни девушки появляется такой мужчина, как Дэн.

«Он не только симпатичный, но еще и любит животных», – подумала она, вспомнив, как он поцеловал Поппина в морду, его радость при виде собак.

Наверное, он не стал бы ради смеха требовать на ужин ее любимых кур…

– Отлично, – произнесла она как можно небрежнее. – До встречи.

Щурясь на солнце, Робин направилась к выходу. Ей почти удалось сохранить равнодушный вид, но она все-таки обернулась, чтобы взглянуть на прекрасного всадника в последний раз.

Дэн, не отрываясь, пристально смотрел ей вслед.