4

Из дальнейших событий станет ясно, что директор Матур, как всегда, лукавит, чтобы выставить себя в лучшем свете, чем он того заслуживает.

5

Университетская столовая.

6

Я публикую записки Аниты без сокращений, несмотря на то, что Анита позволила мне вносить в них любые сокращения. Величие летописца и собирателя древних рукописей зависит от его беспристрастия. Что было, то прошло. И мне ли переживать сегодня о мыслях, пришедших в прекрасную головку Аниты более года назад!

7

Но никогда не берут себе на борт людей. Контакты и встречи с инопланетянами – это плод измышлений психопатов, жуликов и желтой прессы. И я с гордостью хотел бы отметить, что на моей Родине, в Советском Союзе, отлично понимают нежелательность обращать внимание на тарелочки, и наша пресса о них молчит. Надеюсь, что наше государство просуществует еще сотни лет, и даже в обществе победившего коммунизма никто на тарелочки не обратит внимания.

8

Так в тексте, предоставленном нам Ю.Вспольным. Очевидно, автор имел в виду собирательный образ (Прим. ред.).

9

Появление голых людей в долине Пруи стало роковым ударом по тем сторонникам уфологии, которые рассказывали нам о зеленых человечках или трехногих кузнечиках. К счастью, восторжествовала теория панспермии, то есть существования во всей Галактике лишь одного вида хомо сапиенс – человека разумного. Факт, очевидный и известный с детского сада любому жителю безграничной Галактики, для нас стал открытием по значению не меньшим, чем открытие закона тяготения. Разумеется, в первую очередь он воодушевил представителей различных религий, но и мы, атеисты, теперь можем с презрением отвергнуть всякие домыслы и суеверия и смело заявить: все люди в космосе – братья! Не только по разуму, но и по хромосомам!

10

Прадедом пани Аниты был известный и невероятно плодовитый исторический романист И.Крашевский.

Самолет приземлился на рассвете. Пассажиры переминались возле трапа, ежились после прерванного уютного сна. Снег был синим, небо синим, аэродромные огни желтыми. Потом вереницей пошли к аэропорту. Синий снег обрывался у навеса, где многие останавливались в ожидании багажа. Там было натоптано и грязно. Встречающих почти не было. Но Шубина встречали. Председатель городского общества «Знание», который представился Николайчиком Федором Семеновичем, сразу принялся упрекать Шубина в опоздании самолета. «На сорок минут!» — сказал он так, словно Шубин притормаживал самолет в воздухе. С ним была темноглазая молодая женщина в кепке и куртке из искусственной кожи. Она оказалась шофером, ее звали Элей.

Серый «Москвич» общества «Знание» стоял на пустынной синей площади. Дверь замерзла и не открывалась. Николайчик сказал, что сойдет по пути, в новом районе, где получил двухкомнатную квартиру. Там удачная роза ветров. Когда сели в промерзшую машину, Николайчик вытащил мятую бумажку и принялся, не заглядывая в нее,да и что он мог бы разглядеть в темноте, рассказывать, где и когда Шубину выступать. Особенно он подчеркивал, что устроил две публичные лекции.

— Мы вам, конечно, не сможем заплатить как Хазанову, но народ у нас интересуется.

У Николайчика был профиль индейца майя, нарушенный сивыми обвислыми усами, каких индейцы не майя не носили. Машина ехала по обледенелому шоссе между черных зубчатых еловых стен. Шубина потянуло в сон, и он приблизил щеку к окошку. Стекло не доставало до верха, и оттуда дуло. Ветер был нечист, словно близко была помойка.

— Это вы по телевизору на той неделе выступали? — спросила Эля. — Я вашу фамилию запомнила.

— Это факт повысит посещаемость, — сказал Николайчик. — а то у нас теперь больше интересуются внутренними проблемами, экологией, реформой цен, вы сами понимаете.

Лес кончился, и за пустырем, по которому были разбросаны какие-то склады, начался длинный бетонный заводской забор. Трубы завода, как колонны разрушенного веками античного храма,курились разноцветными дымами.

За заводом пошел жилой район, пятиэтажный и тоскливый. Равномерно поставленные среди пятиэтажек девятиэтажные башни только подчеркивали тоску. На автобусной остановке томились темные фигуры.

— я с вами прощаюсь, — сказал Николайчик. — В десять двадцать буду звонить вам в номер. Отдыхайте.

— Спасибо, что вы меня встретили.

— Это наш долг. Мы всех встречаем, — сказал Николайчик, открывая дверь со своей стороны. — Независимо от ранга и значения.

Шубин заподозрил, что его ранг и значение недостаточны.

— А мне когда за вами? — спросила Эля.

— Как всегда, — сказал Николайчик.

Они поехали дальше. Эля сказала:

— Как всегда — это еще ничего не значит.

Стандартные дома кончились. Машина ехала по длинной улице одноэтажных домов. Когда-то город был небольшим и эти дома опоясывали его каменный двухэтажный центр. На перекрестке долго стояли перед красным светом.