Кому придет в голову искать здесь полковника Боццо-Корона? Одним словом, я немножко испугался. Но я был неправ! Ведь я вас хорошо знаю. Вы – славные ребята, вы любите своего Отца. И все же я не раскаиваюсь в том, что сыграл с вами маленькую шутку. Я считаю, что лучше лишний раз перестраховаться.

– Я надеялся застать Тулонца в одиночестве и обсудить с ним положение дел, – уже другим тоном продолжал полковник. – Видите ли, ситуация усложняется. Скажите, дети мои, помните ли вы легенду о царе Кадме [10] ? Этот человек прикончил дракона, но из зубов мерзкой твари выросли новые чудовища. У нас примерно та же история. Каждый раз, когда мы убиваем одного врага, на его месте появляется несколько новых. Естественно, меня это беспокоит. Я ломаю голову над этой проблемой, что самым пагубным образом отражается на моем здоровье. Старик тяжело вздохнул.

– А мои жильцы, будь они прокляты! – внезапно воскликнул он. – Слушай, Порталь, помоги мне разобраться с этой историей! Ты, конечно, скажешь, что это мелочи. А я тебе отвечу: «Нет, не мелочи!» Если ты хочешь содержать свой дом в порядке, для тебя не может быть мелочей. Ох, чувствую, что потеряю на этом деле еще три-четыре сотни франков!

По всей видимости, полковник был чем-то очень раздражен. На сей раз он не ломал комедию, и было ясно, что его действительно волнует затронутая тема.

– Что у нас за законы? Для кого они существуют? – гневно вопрошал старик; казалось, он разошелся не на шутку. – Кого они защищают? Тех, кто, трудясь от зари до зари, сумел сделать себе состояние? Или всяких голодранцев и лентяев? А дело вот в чем. Я купил дом, который находится по соседству с моим особняком. Кстати, я заплатил за него слишком много: мой нотариус – совершеннейший мошенник. Ничего, рано или поздно я до него доберусь: он этого заслуживает! Так вот, на шестом этаже этого дома живет семья мелкого чиновника. Отвратительные люди: всегда задерживают квартплату, но постоянно требуют ремонта. Сегодня вечером, когда я уже собирался ложиться спать, мне принесли письмо от жены этого чиновника. Эта женщина тратит на свои наряды по меньшей мере шесть тысяч франков в месяц, тогда как муж ее получает всего сто луидоров. Ужасный век! С какими же мерзостями придется столкнуться нашим потомкам! Но я опять отвлекся. Короче говоря, жильцы спалили кухонную плиту – они постоянно что-то жарят – и хотят, чтобы я поставил им новую. Скажи, Порталь, обязан я это делать?

– Это зависит от обстоятельств, – ответил доктор права.

– Разрази тебя гром! – завопил полковник. – Ну что ты за человек! Никогда не ответишь сразу «да» или «нет»! Вечно у тебя какие-нибудь «если» и какие-нибудь «но». Как же так: люди живут в квартире, за которую платят шестьсот франков, а требуют плиту за тысячу экю? Эти суммы должны соответствовать друг другу. Ладно, хватит об этом, я только понапрасну порчу себе кровь. Я буду судиться и с удовольствием разорю этих наглецов. Пусть-ка оплатят судебные издержки! Что я ненавижу, так это несправедливость.

Кажется, старик понемногу успокаивался. Его «ребятки» по-прежнему молчали.

– Простите меня, мои сокровища, – произнес полковник с усмешкой. – Понимаете, старики – как дети: они воображают, что их заботы могут интересовать еще кого-то, кроме них самих. Давайте теперь обсудим ваши дела. Мы говорим о них в последний раз. Во всяком случае, для меня это так. После того, как я вытащу вас из этого осиного гнезда, я подам в отставку. И не пытайтесь отговаривать меня: это бесполезно. Мои дни сочтены. Я даже не спрашиваю совета у вас, Самюэль: мне и так все ясно.

Полковник замолчал, обвел взглядом присутствующих в «исповедальне» членов совета и, вздохнув, откинулся на спинку своего стула.

– Ну! Что вы пригорюнились? – воскликнул старик.– Не надо расстраиваться, птенчики: сейчас я скажу вам одну вещь, которая вас утешит.

Невидимое оружие – неплохая штука, не так ли? – внезапно спросил полковник. – Правда, в случае с Реми д'Арксом у нас не было выбора. Нам не удалось бы расправиться с этим человеком по-другому. Впрочем, у невидимого оружия есть свои недостатки, но куда же без них?.. К сожалению, оно не разит мгновенно и наповал, как кинжал. Реми д'Аркс протянул целых два дня, а это слишком много. Надеюсь, я знаю, что происходило в течение этих двух дней, но твердой уверенности у меня нет, и это меня удручает.

Скажите, золотые мои: вы будете хорошими мальчиками? – вопросил полковник. – Вы послушаетесь меня снова? Вы должны поверить мне еще разок: поверить слепо, без всяких сомнений.

– Мы всегда повиновались вам, не рассуждая, – ответил Лекок.

Остальные согласно закивали.

В стеклянных глазах старика появился какой-то особый блеск.

– Прекрасно. Именно этого я и ждал от вас, – удовлетворенно проговорил он. – Только учтите: достаточно одного неверного шага, малейшей неловкости – и все пойдет прахом. И поэтому я прошу вас: делайте только то, что я вам скажу. И ничего больше, понятно?

Говорят, что лампы, прежде чем погаснуть, светят особенно ярко, – заметил полковник. – Думаю это относится и к людям. Мне кажется, что сегодня я просто в ударе.

Эта идея пришла мне в голову еще тогда, когда я обсуждал с маркизой вопрос о браке наших молодых людей, – пояснил старик.

Они знают слишком много, все вы это понимаете. Поэтому сначала я полагал, что они должны исчезнуть, когда попытаются сбежать.

Все было бы очень просто, если бы речь шла только об этих детях, – вздохнул полковник. – Но ведь есть еще вдова Самайу, которая, скорее всего, тоже что-то разнюхала. Хотя нашему другу Лекоку ничего не удалось услышать, вряд ли мадемуазель де Вилланове ничего не рассказала своей мамаше Лео. Эта девочка – прекрасная актриса. С ней надо держать ухо востро.