– Когда мне впервые пришла в голову эта мысль, – наконец вполголоса произнес Лекок, – о вас еще не было ни слуху ни духу. Однако я не был первым: до меня об этом размышляли другие. Обычно люди смеются, когда слышат, что полковник носит в кармане веревку, снятую с шеи повешенного. Смеются, когда слышат, что полковник не кто иной, как Фра Дьяволо. Я тоже смеялся. Однако я никому не выдал своей тайны. Остальные же, кому приходила в голову эта мысль, теперь мертвы.

– Еще бы! – перебил его Порталь-Жирар. – Их противник был полон сил, а наш – при смерти.

– Тогда почему бы не подождать его кончины? – осведомился Приятель-Тулонец.

– Потому что человек умрет, как жил. Его последней шуткой будет уничтожение нашего сообщества, – ответил доктор права.

Лекок нахмурился.

– Если это взбредет ему в голову – а это вполне может произойти, – он добьется своего, – серьезно сказал он. – Действительно полковник уже не тот, что раньше, однако мы ни в коем случае не должны его недооценивать.

Вы улыбаетесь? Те тоже улыбались... Я имею в виду тех, кто сейчас мертв.

Если я выступлю на вашей стороне, это будет любопытная битва, потому что мне известны его уязвимые места. Если я буду против вас или даже просто сохраню нейтралитет, я не поставлю на вас ни гроша.

Верно, что у нас общие интересы. Давайте не будем ссориться, если это только возможно. Давайте спорить, как спорят друзья.

Верно, что дело касается кучи денег. Разумеется, они не в кассе, а в каком-то тайнике. Не знаю, сколько их: десять миллионов, двадцать, тридцать. Сейчас это не главное.

Наконец, верно и то, что Отец вполне мог решить похоронить вместе с собой сокровища, а заодно и все сообщество. Он принадлежит к тем, кто говорит: «После меня хоть потоп!»

– Вы сознаете все это и все-таки колеблетесь! – воскликнул Порталь-Жирар.

– Я колеблюсь, потому что не знаю...

– Мы, мы знаем!

– Тогда перестаньте угрожать. Говорите, я вас слушаю. Доктор права и принц взглянули на Самюэля, и тот нехотя начал:

– В том положении, в котором мы находимся, не имеет смысла заключать пактов. Даже если мы подпишем их кровью, они все равно ничего не будут значить. Я не представляю, как мне убедить Приятеля-Тулонца присоединиться к нам. Если он откажется вести честную игру, мы пропали!

Рассмеявшись, Лекок через стол протянул ему руку.

– Послушай, доктор, – проговорит он, – кажется, ты начинаешь понимать, что бывают ситуации, в которых бессилен и ты сам, и твои пилюли. Точно так же нашим друзьям приходится убедиться, что в некоторых случаях не поможет даже нож. Разумеется, это бывает довольно редко. Я спорю с вами, значит, я играю честно. Разве я не мог сразу заявить: «По рукам! Я с вами!» Но я – порядочный человек. И поэтому я говорю: не надо слишком рассчитывать на тех, кто в эту минуту находится этажом ниже и попивает пунш. Ведь мы не знаем, для кого наступает день.

С этими словами Лекок топнул ногой. И вдруг Черные Мантии услышали гул, доносившийся снизу. Там что-то происходило.

Бокалы троих заговорщиков по-прежнему были полны. Исключение составлял лишь бокал Лекока. Он уже трижды осушал и вновь наполнял свою чашу. Сообщники полагали, что приведут Лекока в замешательство. Однако события стали разворачиваться так неожиданно, что все получилось наоборот: троицу охватила тревога, а Лекок чувствовал себя преспокойно.

– Каждый из нас работает только на себя, – говорил он, в четвертый раз наполняя свои бокал. – Все мы – люди здравомыслящие. Несмотря на то, что доктор Самюэль хорошо разбирается в химии, думаю, ему бы не удалось найти в нас ни грана предрассудков. Нас называют негодяями, но я хорошо знаю Париж: девяносто девять процентов тех, кого называют честными людьми, ничем не лучше нас.

Не буду скрывать, что я боялся: ведь мне было известно, что человек – это чрезвычайно тщеславное животное. Я думал так: каждому из нас этот старый шут шепнул, что сделает своим наследником именно его. Я понимал: если мы поверим Отцу, значит, он добился своего. Тогда ему останется лишь спокойно наблюдать, как мы будем пожирать друг друга, словно пауки в банке.

И вот мы встречаемся в этой комнате. Я думал, что сейчас начнется кровавый пир. Ничего подобного! Вместо людоедов, мечтающих о том, чтобы проглотить своего соседа, я увидел перед собой разумных людей.

Я спросил прямо: «Кто будет Хозяином?» Ответ был таким же откровенным, как вопрос: «Хозяина больше не будет».

Тогда я задал второй вопрос: «Что станет с нашей организацией?» Мне ответили: «Нам наплевать на организацию! Она была создана для того, чтобы зарабатывать деньги. Теперь денег достаточно. Мы разделим их на четверых, а затем пожелаем друг другу удачи». Верно я говорю?