Кристина и Вьюга обернулись. Перед ними стоял парень лет этак двадцати шести. Челюсть его покрывала щетина, а его взлохмаченные кудрявые волосы доставали ему до подбородка. Одет он был в поношенную университетскую толстовку и потертые джинсы, а на его старых конверсах образовалась маленькая дырочка.

— Ты позвал бомжа? — в недоумение, шепча, спросила Тина.

Вьюга бросил в сторону напарницы уничтожительный взгляд.

— Принц Вьюжин, — поздоровался с Антоном теперь обладатель дырявых кед.

— Здравствуй, — Вьюга кивнул в сторону Тины и представил её. — Это Принцесса Ивашкова.

— Здрасте, — кивнула Тина.

— Это Андрей Куприн из Династии Покровских. Он чистильщик.

— Кто? — не поняла Тина.

— Я - чистильщик, — с гордостью представился Андрей, — я зачищаю следы после охоты, — опять осматриваясь, он расплылся в улыбке, — но такого я ещё не видел. Целых три оборотня!

— Четыре, — поправил Вьюга, — пятьдесят метров от нас по аллеи.

— Понял, все сделаем.

— Мне нужна твоя машина. Кто-то сможет нас отвести?

— Не вопрос. У парковки черный минивэн.

***

Мирослава стояла перед дверью, переминаясь с ноги на ногу. Наконец, занеся свой маленький кулачок, она постучала и зашла. Её взору открылся просторный белый коридор. В покоях её матушки Мирослава всегда чувствовала себя как на приеме у стоматолога. Все стерильно белое и всегда чистое. Девушка зашагала, медленно перебирая ноги. Она вытерла вспотевшие ладони об ткань своих брюк. Отворив дверь комнаты, она глубоко вздохнула аромат роз, который окутал её.

Натали Вьюжина сидела на белом бархатном кресле с высокой спинкой и читала книгу. Женщину эту можно было сравнить с персонажем сказки Андерсона. Снежная Королева. Более точного описания не подберешь под устав их жизни. Мать — Снежная Королева, дочь — Герда, а её покойный брат — Кай. Антон же представлял декорацию их совсем нерадостной сказки в образе метели. А отец семейства Вьюжиных был оленем. Тем самым, который помог Герде. Просто побочный персонаж - олень.

— Мама, — дрожащим голосом обратилась Мира, прошли те годы, когда она была маленькой девочкой и посещала Двор для того, чтобы тайком понаблюдать за Радовым. Сейчас же она могла избегать мать месяцами. Даже находясь во Дворце, они могли и не видеться. Натали, в принципе, тоже не искала общества своей наследницы.

Натали, не отводя глаз от книги, стальным голосом спросила:

— Где твой брат?

Она заправила за ухо выбившуюся прядь из всегда идеальной прически. Казалось, что в ней все идеальное, вот только дочь неликвид.

— В Нью-Йорке, — уже более спокойно ответила Мира, говорить о Вьюге намного легче, чем о ней. Она знала тему их разговора. Может быть только развитие двух вариантов.

Первое. Её выступление. Второе. Завтрашний день. Ни то, ни другое не было легким.

— Хорошо, — ядовито процедила Натали. — Надеюсь, ты помнишь, какой завтра день?

Мирослава сжала руки в кулаки и сглотнула те нецензурные слова, которые ей так хотелось высказать.

— Конечно, я помню.

— Это хорошо, а иначе фразу: «никто не забыт, ничто не забыто» немного переоценили.

«Да, вы само остроумие, мама», — подумала Мира, но вместо этого выдала тень улыбки.

— Что ж, — начала Натали, наконец, захлопнув свою книгу, — твой номер на Зимнем Балу, — она цокнула языком и посмотрела своими ярко голубыми глазами на дочь, — это было унизительно, стыдливо, позорно и недостойно. Как впрочем, и каждые полгода. Я даже не знаю, что должно произойти, чтобы ты хоть раз нормально представила нашу династию. Ты же знаешь, что позоришь не только себя!

Мира стояла в полном молчании, абстрагировавшись от слов любимой мамы.

— Ты меня вообще слышишь?! Никогда не хотела тебя рожать, так и знала, что будешь походить на своего папашу остолопа. Но нет же, семейству Вьюжиных требовалась девочка, а потом ещё и оказалось, что вас двое. Друг друга стоите!

Сколько раз Мира слышала подобные слова в свой адрес? Уже, наверное, и не сосчитать.

— Это все, что ты хотела мне сказать? — набравшись смелости, спросила Мира.

Натали, оторопев от такого вопроса, запнулась.

— Я очень устала, мама. Я только пару часов назад приехала. Мне бы хотела отдохнуть.

Королева Вьюжина прищурила глаза и, ухмыльнувшись, сказала:

— Слышала, Радов и одна из дочек Лужиных собираются закатить свадьбу. Я уже даже приглашение получила, — она потянулась к прикроватной тумбочке и выудила из неё маленький черный конверт, — она состоится сразу же после Летнего Бала. Ты пойдешь?

У Миры защипали глаза. Слышать такие слова от матери было больнее, чем услышать такое от самого Артёма. Мама - человек, который должен поддерживать и любить её, несмотря ни на что, бросалась такими язвительными словами.