— На вашем месте я бы не торопился с этим делом… — шелест давно произнесенных слов нарушил тишину пустой квартиры.

Желая сбросить наваждение, Олег решительно открыл граненое стекло, скрывавшее маятник и циферблат, сверившись с наручными часами, перевел ажурные стрелки и вставил ключ в отверстие пружины. Один поворот ключа,

второй, третий… С каждым из них часы громко крякали, хрипели. Потом вернулась тишина. Олег уже успел в сердцах обругать старого мошенника, когда вспомнил, что требовалось еще и качнуть маятник. Он легонько подтолкнул увесистый диск. Громкое неспешное тиканье наполнило комнату. Часы работали.

Дни сменяли друг друга, незаметно отступая в прошлое. Уехала учиться, все же сумевшая поступить на филфак, Лиза. Олег остался один. Один, если не считать старых дубовых часов, безраздельно царивших в гостиной. Старый мастер оказался прав – за сутки они «убегали» минут на пять вперед, но за исключением этого недостатка справлялись с работой неплохо, педантично вызванивая часы, получасы и четверти. Каждый вечер Олег открывал темное, ограненное по краям стекло и отводил назад торопливую стрелку, а раз в две недели извлекал из недр часов ключ и заводил тугую пружину. Эти действия превратились для него в своеобразный обязательный ритуал, завершавший всякий прожитый день.

Олегу нездоровилось. Бессонница, быстро приходящая усталость, головные боли не оставляли дня для передышки, а апатия не позволяла противостоять напасти. Со временем Олег привык к своей, исподволь подкравшейся болезни, но

подсознательно старался избегать смотреться в зеркало – увядшая кожа и ранние морщины не располагали к долгому созерцанию отражения.

Несколько серьезней отнестись к собственному здоровью, Олега заставил досадный случай, произошедший с ним на вокзале: он стоял у вагона, ожидая приехавшую на каникулы Лизу, а она не сумела признать брата в толпе встречающих. Медобследование не открыло причину его странной болезни – врачи признали Олега здоровым, но все, кто видел его впервые, давали ему лет на десять-пятнадцать больше его истинного возраста.

Олег нервничал, ходил по врачам, знахарям, экстрасенсам, колдунам, а ночами восстанавливал в памяти день за днем последние полгода, пытаясь отыскать в прошлом корни своей загадочной болезни. Безрезультатно. К концу года он выглядел на все пятьдесят.

Воскресным днем начала лета Олег брел по улицам старого города, шаркая по мостовой отяжелевшими ногами. Ему, согбенному старику, давно получившему жалкую привилегию сидеть в общественном транспорте, была почти безразлична собственная судьба. Олег успел смириться с выпавшим ему жутким несправедливым жребием. Но сегодня

прошлое взбунтовалось, вырвалось на свободу, и он заново переживал воспоминания такой недавней и далекой молодости. Дома не сиделось. Ноги сами привели Олега в запутанный лабиринт улочек старого города. Когда-то таким же погожим деньком, они с Лизой шагали по мостовой, и вдруг, внезапно небо нахмурилось, тяжелые облака, разорванные шпилями башен, пролились на головы звонким ливнем…

Олег резко остановился, молния догадки пронзила его мозг – конечно же, мастерская, старик, часы… Случайность или неведомая воля привела его сюда – Олег только теперь заметил, что стоит в двух шагах от низкой сумрачной подворотни, той самой подворотни, где год назад они с Лизой пережидали дождь. Задыхаясь, он торопливо пошел вперед.

Олег готов был предположить, что мастерская пригрезилась ему, но маленькая дверь в подворотне и в самом деле вела в заставленный часами подвал. Звякнул колокольчик. Девица, сидевшая за конторкой, сушила накрашенные ногти, растопырив, пламенеющие алым пальцы.

— Через шесть минут закрываемся, — не поднимая глаз, бросила она вошедшему.

— Неважно… Мне только спросить.

— Спрашивайте, — девушка качнула накладными ресницами.

— Я был у вас около года назад. Здесь работал старик. Такой сгорбленный, с шелестящим голосом.

— Который на вас похож – Дмитрий Дмитрич? — она извлекла из сумочки помаду и зеркальце. — Он умер. Давно умер. Прошлым летом.

— Как – умер?!

— Вы его брат?

— Нет, но…

— Не волнуйтесь, присядьте. Если надо, я «Скорую» вызову.

— Спасибо, девушка, все уже хорошо.

— А знаете… — девица, испуганная бледностью старика, попыталась быть любезной, — знаете, у нас теперь его внук работает. Он еще вернется до закрытия. Совсем скоро. Вы его обязательно дождитесь. Может он знает то, что вам нужно.

Олег сидел в старом кресле с потертой гобеленовой обивкой и его взгляд невольно следовал за размеренно качающимся маятником. Вокруг тикали, щелкали, стучали десятки часовых механизмов. Ждать пришлось недолго. Бодрые шаги за дверью сменились звяканьем колокольчика, и в мастерскую вбежал парень с лицом Олега.

— Привет, Тамарочка, у нас клиенты?

— Вы… — старик приподнялся в кресле.

Чуть прищурившись, парень оглядел Олега.

— Тамарочка, я всё закрою. Можешь считать, что твой рабочий день окончен.