— Товарняк, он не остановится… Слушай… — в голосе Андрея слышались обнадеживающие интонации, — перед станцией он притормозит. У тебя несколько секунд. Беги за ним вдоль платформы и цепляйся, за что придется. Я задержу их. Потом догоню. Начнешь по моей команде.

Секунды растянулись до бесконечности. Медленно-медленно отходили назад люди, остановленные угрозами

Андрея, дергалась в его руках услышавшая план бегства Ирка, тяжелой волной накатывала грохочущая громада состава,

«Вперед!» — голос еще звучал в ушах Славы, а она уже мчалась вдоль обгоняющих ее вагонов. Краем глаза девушка заметила оттолкнувшего Ирку, бегущего по платформе Андрея, но потом перестала думать о нем, сосредоточившись на главном. Спасение было так близко, так реально и в то же время, недостижимо. Поезд шел не слишком быстро, однако взобраться на него оказалось значительно сложнее, нежели это показывали в кино. Венцеслава поняла, что не сможет выполнить «простенький» трюк.

— Слава, нажми!

В нескольких метрах перед собой Венцеслава увидела протянутую руку Андрея – он лучше ее справился с задачей, сумел забраться на груженную щебнем платформу поезда и, обгоняя отстававшую с каждым шагом девушку, уносился прочь, к спасению, к жизни. Состав набирал ход. Еще несколько мгновений и сердце выскочит у нее изо рта, а до конца перрона оставались считанные метры. Она не могла успеть. Стальной обруч пальцев охватил ее запястье, Слава заорала от боли в выворачиваемой руке, громыхающая бездна колес разверзлась под ногами… Кошмар оборвался, как лента в кинопроекторе.

Следующая сцена началась с крупного плана. Пряди длинных волос скользили по лицу, застилали глаза. Это были

его волосы. Значит, Андрей находился рядом, очень близко. Чуть позже вернулись воспоминания и осознание произошедшего. Поезд несся по высокой насыпи, она висела над мелькающими внизу чахлыми кустиками, но страха не было. Она доверяла Андрею.

— Ты молодец, все отлично. Еще два шага и мы отдохнем…

Венцеслава чувствовала, как ее втаскивают все выше, выше. Она за что-тоцеплялась, опиралась ногами – двигалась, послушно исполняя чужую волю.

Они сидели на горе щебенки, созерцая проносящиеся перед ними дали. Ветер обдувал их лица. Розовая полоса перечеркнула небо на востоке. Ритмично выстукивали дорожную песенку колеса. «Дорожная песенка» – слова всплыли из глубин детства, и Слава вновь представила первый, увиденный в своей жизни рассвет. Край медно-красного диска выполз из-за полосы дальнего леса.

— С восходом вас, леди Дракула.

Венцеслава как-то странно посмотрела на своего спутника:

— Антоний, возлюбленный мой, мы погибнем свободными…

Солнце жгло нестерпимо, с каждым мгновением оно все ярче наливалось золотым светом, пронзая ее тело

раскаленными иглами. Далекий голос твердил непонятные слова, ныне утратившие смысл и значение, а она погружалась в расплавленное золото, и боль, предвестница скорого конца, дарила надежду на близкую прохладу Вечности…

Свет далекой звезды

Женщина нервничала. Раскрыв пудреницу, она всматривалась в плохо различимые черты, подрагивающие на поверхности круглого зеркальца. Она знала, что грим наложен безукоризненно и все же придирчиво разглядывала внезапно ставшее чужим лицо, ища ускользнувшие от внимания профессионала изъяны. Тщетно. Она была хороша, как искусно выполненный восковой манекен. Женщина припудрила нос и облизнула подкрашенные губы.

«Так уже было, почти так… С этого все и началось… Семнадцать лет назад… Две глупые девчонки кривлялись у зеркала, готовые устремиться на поиски приключений. Неудавшаяся вечеринка. Тоскливое чувство несбывшегося праздника. Праздника жизни, полного восхитительных соблазнов. Они достались кому-то другому. Мир оказался сер, обыден, скучен. И тогда появился он…»

Опустив пудреницу в лежавшую на коленях сумочку, женщина критически осмотрела свои руки – маникюр был безупречен. Тяжесть лакированного «сундучка» пугала.

«Он решил, что я умерла, иначе не бросил бы меня. Может быть, он не идеальный герой, но… А в тот вечер он представлялся мне сказочным принцем. Могла ли иначе думать пятнадцатилетняя девчонка, встретив такого красавчика? Меня влекла таинственность, а он был окутан ею, как шелкопряд коконом. Это позже я разобралась, что он обычный парень. Довольно симпатичный и веселый… зачем я все это затеяла?! Опять попаду в историю…»

Машина остановилась. Сидевший за рулем мужчина обернулся к Венцеславе:

— Вот мы и приехали.

— Уже?

— А мне показалось — дорога была долгой.

Венцеслава не ответила, ей хотелось бежать прочь, подальше от этого фальшивого рая. Они шли по дорожке, над их головами болтались еще не зажженные китайские фонарики, а ветерок доносил дурманящие запахи не то цветов, не то духов. Спутник Венцеславы, огорченный ее молчанием вновь попробовал завязать разговор:

— Послушай, почему именно он? Конечно это не мое дело, но… Предупреждаю – вряд ли у тебя что-то получится. Он… Как бы это подипломатичней выразиться — последнее время его редко можно увидеть на людях. Сегодняшняя вечеринка, прямо скажу – исключение. Красавица моя, Венцеслава, хочешь я представлю тебя кому-нибудь пообщительней? Ты знаешь мои возможности – только пожелай…