Кассандра перевернула страницу и увидела иллюстрацию: возле реактора атомной электростанции стоит таракан размером с автобус, а его усы – такие же длинные, как пятиэтажное здание. Но девушка не стала задерживаться на этом рисунке, потому что уже читала эту историю и перевернула еще несколько страниц.

– Через лес шел мужчина. Он увидел пробегающего мимо него кота, – читала она. – “Киць-киць-киць…” – позвал он. Как вдруг кот встал на задние лапы и ответил: “Я тебе сейчас “кисну”! Скажи спасибо, что я спешу…” Мужик кинулся бежать и вышел поседевшим из леса.

“О, и это я тоже когда-то читала”, – вспомнила она, перелистала еще несколько страниц и наткнулась на историю, которой прежде почему-то не замечала.

– В каждом городе, в каждом доме и даже в каждом человеке есть нечто странное, – начала девушка. – Я хочу рассказать вам сразу об трех вещах со странностями: о городе, о доме, который в нем был, и о человеке, который в нем жил… и умер!

В тот же миг в комнате Кассандры опять что-то громко щелкнуло, послышался хруст, шелест и еще какой-то странный звук, напоминающий скрип от несмазанных петель на ржавых дверях. Из-под кровати вынырнула маленькая бледная птичья голова на черной шее, а потом и угольно-черное тельце. Это был невероятно гадкий птенец с лысой башкой, на которой только начинали прорастать иглы мрачных перьев.

Оно знало, что должно уйти из этого места, где только что появилось на свет, потому что здесь ему было не безопасно. Но уйти только на время. Еще это существо знало, что ненавидит кого-то… не кого-то одного, а сразу нескольких человек – трех, если быть точным. Двух ему не удастся достать сразу, но один… одна из них живет прямо в этой комнате, и вскоре ему предстоит придти за ней. Оно ненавидело эту девушку, боялось ее, ему нужно было от нее все – и одновременно ничего!

Существо допрыгало до середины помещения и смогло заметить приоткрытое окно, через которое не так уж давно в эту комнату залетел Золтан, чтобы его здесь убили. Вспорхнув крыльями, птенец запрыгнул на белый подоконник, злобно обвел взглядом пустую комнату и истошно завизжал, суля беды человечеству. А потом улетел в разгорающийся свет дня, скрывшись где-то среди домов и деревьев… улетел в поисках необходимой ему пищи.

Внезапно девушка почувствовала на себе чей-то взгляд. Но откуда он мог исходить, если она находилась одна в этой квартире?! Не важно. А через миг к ней донесся подозрительно резкий звук из ее комнаты, напомнивший ей воронье карканье. В тот же момент у Кассандры сердце упало в пятки, и она захлопнула толстую книгу со страшными историями, ибо нечто ужасное происходило прямо сейчас – в реальной жизни.

Настороженно прислушиваясь к окружающей обстановке, не возникнет ли еще каких-то признаков пребывания в ее обители постороннего лица, девушка прокралась в коридор, аккуратно взяла швабру с чулана и направилась в свою комнату…

Первое, что она заметила – это два черных перышка контрастно выделяющихся на белом подоконнике. Версия, что это какая-то ворона с улицы приземлилась на ее подоконник, чтобы каркнуть, а потом дальше улететь по своим птичьим делам – попросту отпадала. Причиной этому был пепельно-серый след, который тянулся от ее кровати к окну… вернее, ненавязчиво заходил под ее кровать.

– Пепел, – прошептала она сама себе. – Он был в моем сне.

Кассандре вспомнилось ее недавнее сновидение, в котором она находилась на какой-то пустынной поляне и разговаривала со своей старшей сестрой.

– Ты умерла, раз у тебя есть этот, как его… – спрашивала она Ирину.

– Надгробная плита.

– Вот-вот.

– Значит, все-таки умерла, – печально ей отвечала старшая сестра.

– Я тоже умерла.

– Я знаю. Мне очень жаль. Но почему ты ее не остановила?

– Что я могла сделать? – спрашивала Кассандра. – Пока я добежала, она уже вас всех… сама знаешь…

– Ой!

– Что?

– Вот она опять идет…

И действительно, огромная черная птица Гава шла по пустынной поляне, мимо одной единственной надгробной плиты, которой прежде там не наблюдалось. Она не спешила… а из ее крыльев сыпался пепел.

Девушка отошла от воспоминаний и начала действовать: закрыла окно и принялась засовывать швабру под кровать, как вдруг на что-то наткнулась, а это “что-то” отозвалось хрустом и неестественным шипеньем, будто в чайнике вода дошла до кипения. А уже через мгновение она вытащила из-под своей кровати это нечто, больно похожее на птичье гнездо.

Оно было сплетенное с паутины и каких-то прогнивших веток. Внутри гнезда находилось три яйца. Но они не были белыми, как все обычные яйца, и имели нестандартную форму. Это были три зловещих прямоугольника, по цвету напоминающих амальгаму, которой покрывают заднюю часть зеркала. Двое из них от ударов швабры разбились. Из их нутра сочилась какая-то липкая и скользкая жидкость, от которой медленно поднимался красный дымок с черствым тошнотворным смрадом. Но на третьем яйце, которое немного откатилось в сторону и не попало под слепую ярость орудия для мытья полов, ровные трещины явно свидетельствовало о том, что из него уже успело нечто вылупиться.

– Это яйца Гавы, – тихо произнесла Кассандра. – А ведь она мне снилась.

Комнатное пространство заполнял едкий запах тухлых яиц. У девушки было ощущение, словно ее заперли в шкафу, в котором кто-то посрал: воздуха не хватает, а тем, что есть, дышать невозможно. Поэтому ей пришлось настежь открыть окно и покинуть свою комнату.

Комбинация страха и отрицательных эмоций, умноженная на невыносимую вонь, которая теперь поселилась возле ее кровати, вызвала в желудке Кассандры легкое ощущение тошноты.