По коридору идет майор Боканов.

— Товарищ майор, — вытягивается перед ним Каменюка, — разрешите взять с собой в город суворовца Федора Атамеева?

— Что ж, можно. Только боюсь, хлопот не оберетесь. — Боканов косится на опухшее от слез лицо Феди. — Он, кажется, любитель всплакнуть?

— Нет, что вы, товарищ майор, это ему соринка в глаз попала, а так он, можно сказать, железный человек.

— Хорошо, берите, — разрешает Боканов, — только проследите, чтобы железный человек не простудился.

— Мигом одеться! — приказывает Артем Феде. — Я жду у выхода.

— Разрешите идти, товарищ майор?

— Увольнительную возьмите у дежурного по роте, — говорит Боканов Феде.

Атамеев стремглав мчится в свою роту.

— Алексей Николаевич у себя? — спрашивает офицер у Артема.

— Так точно.

— Пойду проведаю.

«Вот это я понимаю — неразлучные друзья!» — думает Каменюка.

Когда Павлик Авилкин и Скрипкин пришли к Родиным, Митя и Артем уже взобрались на крышу сарая и прилаживали там желоб.

Внизу у порога дома рядом с Федей Атамеевым стояла, держа в руке яблоко, младшая сестра Мити — девятилетняя кудрявая Люда.

Авилкин покосился на балкон: Аллы, как видно, не было дома. «Вот не везет!» — мрачно подумал он и тоже полез на крышу, а за ним проворно взобрался по лестнице Скрипкин.

— Привэт! — небрежно бросил Авилкин, произнося «е», как «э».

Делать на крыше уже было нечего, работу заканчивали. Скоро Митя и Артем спустились вниз. Вот в этот-то момент Авилкина и осенила идея. Он, словно бы нечаянно, отбросил от крыши лестницу, прыгнул на землю и, подняв лицо вверх, весело предложил оторопевшему Скрипкину:

— Давай, Алеша! Прыгай!

Алеша нерешительно переминался на верхушке сарая.

На него во все глаза глядела эта противная девчонка. «Уставилась! — неприязненно подумал он. — А волос сколько, на три драки хватит!»

— Он спрыгнет? — спросила Люда и деловито откусила от яблока большой кусок.

— Спрыгнет! — заверил Авилкин. — Он еще и не так может!

Алеша сжал плотно губы и… прыгнул. Он сильно ударился ногами о землю, но сделал вид, что все в порядке, даже не захромал.

— Какой ловкий! — восхищенно воскликнула Люда. — Хочешь яблоко? — Она протянула надкушенное яблоко.

— Давай! — охотно согласился Скрипкин, победоносно поглядев на Федю.

— Ты, наверно, самый сильный в классе? — спросила девочка.

Искушение было велико, но Скрипкин мужественно преодолел его.

— Н-не-ет, — сказал он, — у нас самый сильный Самарцев.

…Митя озабоченно допытывался у Артема и Павлика:

— Так когда же мы закончим?

— Проволоку нужного диаметра не достану, — досадует Артем. — Алексей Николаевич обещал помочь.

— Я достал, — говорит друзьям Митя и нетерпеливо увлекает их в свою комнату.

Они втроем уже несколько месяцев мастерили модель глиссера, управляемого по радио. Артем и Авилкин страстно увлекались техникой и все свободное время или проводили в гараже, ремонтируя мотоцикл капитана Беседы, или пропадали у Родиных. На прошедшей недавно технической конференции учащихся города Авилкин прочел реферат «Энергетика и ее будущее», а Каменюка — «Применение токов высокой частоты в промышленности».

…Люда привела Федю и Алешу Скрипкина в столовую. На длинном столе, покрытом светло-зеленой скатертью, лежала открытая коробка шоколадных конфет.

— Берите, берите, — предлагает девочка и пододвигает коробку, — мама позволила.

Скрипкин принимает предложение как должное и заслуженное, а Федя говорит:

— Спасибо, не хочу.

Авилкин из соседней комнаты вызвал Скрипкина.

— Конфет не хочешь? — поражается Люда. — Странный какой! Ты совсем конфет не ешь?

— Ем! — подавленный своей самоотверженностью, признается Федя и проглатывает обильно подступившую слюну.

— Так чего же ты?

— Я… Только ты ему не говори… — Он кивает в сторону соседней комнаты, имея в виду Скрипкина, — волю воспитываю…

— А как это? — пододвинувшись, шепотом спрашивает девочка, и ее глаза расширяются.

— Что хочется — того не делать, а чего, примерно, не хочется, хотя и трудно, — а делать!

Слово «примерно» Федя ввернул умышленно: в нем было что-то веское.