Подняться не получается. Тело болит так, словно бульдозером проехались, а потом, добивая, полбашки снесли. Порываюсь дотронуться до лица – но руки висят плетьми. Ноги не слушаются – явно переломаны. Гвалт возбуждённых голосов умолкает недружный строем.

Ощущая себя куском отбитого мяса, силюсь… фокусируюсь – глаза затёкшие, картинка расплывается, но не заметить господина невозможно. Великан гордо восседает на троне, словно сам Господь Бог, хотя так и есть, по крайней мере, для жителей Ада. Огромный человеко-козлоподобный, - любимая ипостась господина, - с толстыми длинными спиралевидными рогами. Лицо вытянуто. Из-под массивных надбровных дуг недобро сверкают нефритовые глаза с продолговатым жёлтым зрачком, постоянно меняющим и размер, и наклон – то узкий, то широкий, то продольный, то поперечный. Крылья расплющенного носа-картошкой яростно вздрагивают, из ноздрей чуть заметно клубится сероватый дым. Большой рот от уха до уха с губами-плюшками - скалится. Широченная шея плавно перетекает в невероятно мощные плечи, грудь, будто выкована из бронзы. Линии мускулистых рук завораживают чёткостью лепки. Здоровые ладони-кувалды с толстыми когтистыми пальцами, сжимают подлокотники трона. Фигура сужается к торсу с рельефным прессом кубиками. Крупные оголённые ноги заканчиваются алмазными копытами. Из одежды – лишь кожаная набедренная повязка.

– Ты упустил вора! – зал неспешно наполняет рокочущим металлическим голосом, глубоким и свирепым. Испуганный «гул» приспешников благоговейно соглашается. – Оправданий нет. Похищен важный камень! Ты признаешь себя виновным?

Каждый звук, словно раскалённым железом по нервам. Через «не могу» силюсь открыть рот:

– Да… - собственный голос – чужой. Хриплый, булькающий. Захожусь надсадным кашлем - во рту сахарная пряность. Сплёвываю багровый сгусток.

– Пощады не жди! – громыхает злобой дьявол и величественно встаёт. Спускается по ступеням. Прислужники хватают меня с обеих сторон под руки и грубо поднимают на колени. Тело уже не стонет от боли - орёт, срывая глотку. На миг теряю сознание – окутывает тишиной, покоем - и стремительно возвращаюсь к жестокой реальности. Безжалостно, точно сдирая скальп, меня дёргают за волосы, заставляя глядеть на дьявола. Что есть сил, удерживаю голову высоко – слабости не покажу. Да, виновен, но меня «огрела» невиданная сила.

– Тебя ждут семь кругов Ада, - зловеще повелевает господин.
– Семья пройдёт через твоё тело и заберёт по кусочку от собранных душ за все тысячелетия. Оставят самую малость, чтобы ты проникся всей болью и познал истинное горе, когда будешь подыхать среди живых на Земле. Ни одна собака тебе не посмеет помочь!

Прикладывает ладонь к моей груди, где неистово бьётся обречённое сердце:

– Клеймо отверженного - твоё по праву! – Рука господина задаётся пламенем. Янтарный сгусток собирается на плече, неспешно перетекает ниже. Дьявол надавливает - нестерпимая боль пронзает тело, появляется запах палёного мяса. Креплюсь, как могу - чтобы не закричать в голос, до скрипа и хруста сжимаю зубы. Вновь теряю сознание, но глухой удар приводит в чувства.

– Поведу тебя по ступеням Царства теней, - едва просачивается голос дьявола сквозь звон в ушах.
– Это даже не ступени, а лабиринты, которые заканчиваются исключительно тупиками. Кладбище всех надежд, иллюзий. Только похоронив их, сможешь идти дальше к истинному владычеству над собой и миром людей. Лишь смерть твоих пристрастий и всего, что дорого, может тебя освободить. Пройдя через мрак смерти, через кромешную темноту, можно возродиться и очиститься. Единственная жертва, которая от тебя принимается – ты сам. Убив в себе человека, сможешь найти путь домой и получить в подарок благодать мою. Эта мысль настолько тебя захватит, что почувствуешь неистовое желание сгореть в Адском пламени. Настанет время, и ты будешь молить о забвении. Откажешься от перерождения в мирах Вечности моей, но, только одолев эти испытания, окупиться кровью душа твоя!

От новой порции боли стенаю, точно насквозь пробивает стрела. Ускользающим взглядом замечаю: из меня вытекает тень и, материализуясь, отходит в сторону уже демоном в человеческом обличье, за ним следующий… и так бесконечно много… Не сопротивляюсь, лишь от ударной волны очередного брата или сестры, выдирающего из меня кусок жизни, чуть дергаюсь вперёд… Мучительно, но к пыткам физически привыкаю – боль тускнеет, притупляется. Единственное, что останется со мной, пока не умру окончательно – память. Когда душу разбирают по частям – кромешный, абсолютный Ад. Лишаешься сил, знаний, воли, связи с господином, могущества…

– Ты мне служил верой и правдой долгое время и только за это дам мизерный шанс исправить ошибку. Принеси, что утратил, а к этому приложи вторую часть и артефакты!

Последующая череда мучений смазана - большей частью нахожусь в бессознательном состоянии, когда выныриваю, оказываюсь в новом месте, но боли уже не ощущаю. Сначала накатывает волна желания сдохнуть побыстрее, но в измученном сознании всплывает лицо Альберины, и жажда мести вспыхивает с неистовой силой, сметая на своём пути все мелочные стремления.

Наказать за то, что использовала мои чувства во благо себя и своего ещё не родившегося отродья…

Последнее, что слышу:

– Он выдержал…

– Быть не может…

– Он прошёл…

– На Землю его, чего ждёте?.. – визжит до отвращения знакомый голос… Лилит.

Успеваю зацепиться за мысль: нужно найти любое тело. Но как? Где? Ни времени, ни сил…

Я в «нигде», окружает мрак…

Тошнота стремительным комом подкатывает к горлу… Горлу?.. Я в теле?.. Вновь парю на облаках в полной свободе и тишине, но насладиться радостью не удаётся - покой нарушают злобные тени. Сгущаются, подступают… окружают.

Я в пустоте – единой… спрятаться негде. Мгла окутывает, стягивается на шее удавкой. Силюсь ослабить хват, но она сжимается крепче. Из меня уходит последняя частичка жизни… Самая упорная, стойкая, злая… Летит в бездну черноты с угрожающей скоростью. Сердце давно молчит – ритм жажды «драться и кусать до последнего» утих. Бьюсь в конвульсиях… Судорожно цепляюсь пальцами… Перед глазами прыгают светлые кляксы… Ослепляют… Тянусь к ним, пытаюсь поймать… Хриплю, ползу… плыву… гребу…

Всё! Это всё… Последняя крапушка кислорода иссякает.