– Кто это? – с дрожью в голосе спросил он.

– Мой брат, – Глюк с надеждой посмотрела на охранника, – у тебя есть исцеляющий амулет?

– Да. Но он очень дорого стоит, – охранник подумал, что гуманнее было бы прирезать юношу, но девчонка его не поймет.

– Я заплачу, – Глюк сняла фамильное ожерелье. Охранник хмыкнул.

– Пятьдесят корон, – подумав, заявил он.

– Я заплачу, – повторила Глюк, – у отца есть с собой полсотни.

– Брокен мертв, – почему-то шепотом сообщила Либерта.

– Либерта, ты не могла бы сама принести деньги. Справа на поясе небольшой, шитый серебром, кошелек, – слезы высохли, но Глюк была готова снова разрыдаться.

Либерта принесла кошелек. Глюк пересчитала деньги. Полсотни корон отдала охраннику, а сама грустно посмотрела на пару оставшихся монет. Охранник достал амулет. По телу Кюна пробежала волна синего света, он резко и глубоко вздохнул и потерял сознание. Минут через двадцать со стороны столицы показался конный отряд стражников. Грохот взрывов и яркие вспышки магической схватки привлекли их внимание.

– Сержант, у меня брат пострадал, лежит без сознания. Помогите отвезти его в город, – обратилась Глюк к командиру отряда.

– Нам некогда. Дождись попутного транспорта. Наверняка скоро целая вереница подъедет. Забздели купчишки, услышав взрывы! И не зыкрай на меня глазами, а то и тебя, и твоего мальчишку, – сержант кивнул в сторону Либерты, одетой по-мужски, – задержу, как свидетелей. А эта «головешка» останется подыхать на обочине. У Глюк не было сил плакать. Она хотела броситься на сержанта, выцарапать ему глаза, но его презрительная, брезгливая усмешка и явная готовность ударить её, остановила. Сержант забавлялся, уверенный в своей безнаказанности. Здесь, в столице, мелкопоместное дворянство, явно, не уважалось. Глюк почувствовала себя простолюдинкой на обочине, в грязи, когда она сама, смеха ради, часто пришпоривала своего коня, чтобы обрызгать с головы до ног, случайно встреченную замарашку. Сержант обошелся с ней именно так. Спустя мгновение Глюк увидела поднимающийся из низины обоз и бросилась ему навстречу.

Танте, родная тетя Глюк, сестра покойной матери, встретила её сердечно, искренне соболезнуя Глюк, она сама горевала о гибели своего зятя. У Брокена она всегда замечала только достоинства, виделись они редко, а пока была жива сестра, та никогда не жаловалась на мужа. Из-за хлопот с больным Кюном похороны Брокена скомкали, хотя дальней и ближней родни в столице оказалось много, не все они почтили его похороны своим присутствием. Врачи в столице были не такая редкость, как в провинции, Танте пригласила за свои деньги самого дорогого и сильного в этой области мага. Врач осмотрел Кюна, но лечить не взялся.

– Ему осталось жить не дни, а часы. Чудо, что после такого ожога он до сих пор жив. И ушел, но деньги за визит взял. Кюн не знал о вердикте врача и не желал умирать. Не приходил в сознание, не пил, не ел, не умирал.

Старушка-травница готовила отвары, протирала Кюну кожу, вернее, сплошной ожог.

Через три дня за Либертой приехал отец. Они собрались уезжать в тот же день. Кюн, как будто почувствовал, очнулся, открыл глаза, увидел Либерту.

– Кто ты? – еле слышно прошептал он.

– Либерта! – удивилась она.

– А я? Кто я?

– Ты Кюн!
– Глюк оттеснила Либерту от брата.

– Братик, любимый, дорогой, – разрыдалась она от радости.

Кюн смотрел на сестру, не узнавая. Глаза его затуманились, тело его задрожало, и он снова потерял сознание.

Начиная с этого дня, Кюн каждый день приходил в сознание, выпивал немного вина или молока, старуха-травница никак не могла для себя решить, что ему полезнее, и снова впадал в обморок-сон. Прошла неделя. Кюн исхудал, но на месте ожогов выросла новая, розовая, нежная кожа, совсем не такая, как бывает при ожогах.

– Твои отвары сотворили чудо, – восхитилась успехами травницы Танте.

– Отвары, конечно, помогают … – не отказалась от похвалы старушка. Но произнесла она это с сомнением.

– Брату нужен врач. Он никого не узнает, ничего не помнит. Тётя, ты можешь пригласить другого врача, не того зазнайку, – Глюк посмотрела на Танте с надеждой.

– Я поищу, девочка моя. Всё будет хорошо. Кюн выжил, а память вернется. Только не станет ли твой брат страдать, невеста бросила его.

Хард.

Появление в Роззе раненого дворянина Хард воспринял нормально, опять Паша спрятал, нужного ему для допроса, человека. Кюна даже немного подлечили, наложили гипс, но поместили в подземную тюрьму. Прошло два дня, и Хард забеспокоился. Он допросил Кюна, выяснил место схватки и направил в столицу пятерку лучших стражников. Они были снабжены запасами денег и укомплектованы лучшим оружием из обоих миров и амулетами. Хард написал пару писем к своим старым знакомым в имперской страже.