– Ой, так я и не знаю поимённо участников, - принялась мести хвостом, стараясь не выдать друзей.
– Вы лучше внеплановый выходной у четверокурсников сделайте, а они уж поймут, откуда ветер дует!

"Да, наверное, так и сделаю, спасибо за информацию!", - вежливо просветили меня, и все надписи снова исчезли.

Пожав плечами, полезла в шкаф, где под грудой непонятного хлама была припрятана бутылочка с эфемерным настоем. Вытащив пузатую тару и схватив листок, выскочила из комнаты в самом распрекрасном настроении, какое только может быть у уставшей адептки Академии.

Если честно, даже не задумывалась где искать Неупокоенного, ноги сами привели в нужное место - центральная башня левого крыла любимой Академии. Поднявшись по многокилометровым лестницам, услышала слабые звуки, больше всего смахивающие на жалобные возгласы великомученников. Вырулив на верхнюю площадку, узрела своё любимое привидение, которое зависло под потолком и жаловалось на жизнь летучей мыши, висящей на балке и нервно дёргающей левым глазом.

– ... и оно кааак бахнет, а я кааак рухну, а они кааак засмеются...

– Неупокоенный, хватит мышке на уши приседать, спускайся сюда, пить будем!
– вклинилась я в возмущённо-жалобное бухтение привидения.

– Не хочу!

– Чего так?
– удивилась алкогольному отказу привидения.

– Пить вредно: разрушается печёнка, головной мозг, портятся зубы и...

– Ты что, с Павликом пообщался?
– неучтиво перебила Неупокоенного, попутно наливая ему эфемерную настойку в рюмку, а для себя открывая бутылочку лимонада.

– Нет, от некромантов слышал, - покаялся нестандартный полтергейст, подлетая ближе.

– Тогда у меня есть хорошая новость: ты мёртв, поэтому тебе ничего не грозит из выше перечисленного, следовательно, - тут я стукнулась бутылкой о рюмку и продолжила дальше, - выпьем за твоё хорошее настроение.

Неупокоенный недоверчиво покосился на меня, но потом всё-таки нагнулся и понюхал (примерно тоже самое, что и выпил, так как настойка образовывала не жидкость, а туман) свою стопку.

– Эх, хорошо пошла!
– через пару минут возвестил он.
– Наливай!

В течение следующих двух часов мне пришлось выслушать три раза историю с треклятым ведром и адепткой Дождь, восемь раз посочувствовать привидению с его нелегкой жизнью и раз ...цать уверить его, что "Неупокоенного все любят, ценят и уважают". На исходе третьего часа, когда у адептки Зайкиной уже в глазах плескался лимонад, а Неупокоянный еле-еле висел в воздухе, мы подобрались к интересующей меня теме.

– Неупокоенный, ты чего так зверски кинулся на штурм преподавательских мозгов?

– Дык...ик!.. на меня... ик!.. ведро того... ик!.. этого, - невнятно буркнул он, а я поняла, что клиент дошёл до нужной компетенции.

– Что "того, сего, этого"?
– злобно накинулась на окосевшего мужика.
– Между прочим, благодаря тебе мне разнос устроили!

– Стефочка, девочка моя, прости старика...
– начал он пьяно завывать, а потом на удивление трезвым голосом уточнил.
– А чего они к тебе-то привязались?

– Ну, как же, ты их уже капитально до ручки довёл, но они ничего не могут с тобой сделать, а надо же восстановить поруганную честь и возместить моральные убытки, поэтому и орут на бедных, ни в чём не повинных адептов!
– патетически гаркнула я, в упор смотря на присмиревшее привидение.

– Но ведь меня ведром...
– попытался защищаться призрак, хотя не очень-то уверенно это делал.

– И что? Попсиховал два дня и будет, ты же так всех друзей подставляешь!
– эх, может, надо было идти в психологи? Вон как хорошо внушения получаются...

– Два дня... а не мало?!
– возмущённо гаркнул Неупокоенный.

– В самый раз! Ну, посуди сам: первый день - основательно достаёшь обидчика, всю первую половину второго дня рассказываешь о своей несправедливой судьбине преподам, а в послеобеденное время этих же суток посвящаешь всю Академию в то, что Мария Дождь плохая девочка с дырявыми руками, - спокойно растолковывала пьяному призраку.

Пару минут посидев молча и допив последнюю рюмку эфемерной настойки, Неупокоенный был вынужден согласиться с тем, что я всё-таки права и ему нужно менять своё поведение, если он хочет так же хорошо общаться с адептами и строить совместные козни Эдите Марковне. Чему я несказанно обрадовалась, потому что спать хотелось до рези в глазах, а полуночные бдения, присовокупленные к успокаиваниям домашнего призрака, не радовали.