дельные попытки, не сумевшие нарушить древнюю христианскую тра-

дицию. Как и ранее, именно Римский царь является в глазах визан-

тийцев хранителем веры и главным защитником Церкви, к которому

апеллируют иерархи, чтобы уврачевать зло и ереси.

Кроме того, в отличие от Римского епископа, с первых веков су-

ществования Апостольской кафедры полагавшего себя единственным

главой всей Кафолической Церкви и не признававшего автокефалии

Поместных Церквей, Константинопольский патриарх не имел столь

широких административно-судебных полномочий, хотя периодически

в периоды обострения восточного папизма на них претендовал и он.

Патриарх являлся лишь предстоятелем той Церкви, которая сохраня-

ла православную истину. Его господство выражалось главным образом

в нравственном начале, а не в правовом. Вместо римского «plenitude po-tentates ecclesiasticae» он обладал высшей церковной властью, которая

приличествует старейшему и главному правителю, но не неограничен-

ному и «непогрешимому» судье в делах веры и церковного управле-

ния1.

И без Римского царя Константинопольский патриарх даже в та-

ких благоприятных для себя условиях нередко оставался бессильной

фигурой, вынужденной обращаться к императору в минуты кризиса

церковной жизни. Большой интерес в этой связи вызывает одно из пи-

сем патриарха Афанасия к императору, в котором звучат знакомые нам

нотки. «Снова, как и многократно, — пишет архиерей, — я призываю: услышь мой голос ради самого Христа, всеобщего Бога, сделавшего

тебя императором. Пробудись к воздаванию справедливости заблуж-

дающимся, к воспитанию совершающих проступки. Очисти Церковь от

скверны. Если бы ты обличал порочность раскольников не только сло-

вами: ведь они не узнали, «что благость Божия ведет к покаянию» их.

Поэтому вследствие такой именно твердости их и несклонности серд-

ца к раскаянию, пусть они изведают праведный суд императорского

негодования. Запомни дни прошлого года и нынешнего. Если бы мы не

пожелали вследствие пристрастия или нерадивости, угодничества или

родства “затворить” благочестивые “сердца”, начавшие открываться в

силу безмерности доброты! Ибо дело христиан губится двояко: извне

врагами, внутри же избытком несправедливости и порочности. Если

бы поэтому твоя от Бога царственность поднялась и вместе с Христом

и с помощью Христа навела надлежащий порядок, это было бы вели-

1 Барсов Т. Константинопольский патриарх и его власть над Русской церко-

вью. СПб., 1878. С. 233, 234.

182

Д И Н А С Т И Я П А Л Е О Л О Г О В

кое благо. Если же мы устрашились бы вследствие своих грехов, горе

мне и ничего больше».

При всей независимости патриарха Афанасия, он неизменно обра-

щался к василевсу с просьбой решить ту или иную проблему церков-

ной жизни. Именно по инициативе Константинопольского архиерея

в 1306 г. царь издал новеллу, в которой содержится целый ряд запре-

тов. В частности, в законе говорится: «Праздничные дни, и в особенно-

сти воскресные, надлежит верующим проводить не работая, посещать