более или менее регулярно. Традицию поддержали Фэй Александер и Тито

Гаона.

В результате я оказалась в затруднительном положении. Как и многие писатели, я могла бы смешать имена выдуманных персонажей с реально существовавшими

гениями, но это была бы вольность, которую я не могла себе позволить. Вторым

вариантом было полностью придумать альтернативную историю цирка и

искусства воздушной гимнастики, а потом взять известные достижения

настоящих людей и приписать их моим героям. Я решила воспользоваться именно

вторым вариантом, дающим мне относительную свободу действий. Зато

пришлось писать этот дисклеймер.

Личная жизнь персонажей этой книги – семей Летающих Сантелли, Фортунати и

прочих артистов – никоим образом не является отображением биографий

известных исполнителей, которые выступали в цирках в реальной жизни. Об их

биографиях я не знаю ничего, помимо прочитанных в газетах слов бессмертного

Уилла Роджерса или опубликованных мемуаров. Возможно, это такой же

вымысел, как моя история, но это совершенно другой вымысел и другая история.

Заимствуя для своих персонажей широко известные происшествия из цирковой

жизни, я делала это исключительно ради драматического эффекта, без всяких

намерений провести параллели между своими героями и реальными людьми.

Если некоторые из этих эпизодов существовали лишь в газетах или в слишком

живом воображении репортеров, у меня есть проверенное временем оправдание:

«Даже если этого никогда не случалось в действительности, то должно было

случиться». Или, другими словами, Senon 'e vero, 'e bentrovata, то есть, «Если даже

это и не правда, то придумано хорошо».

Действие данной книги происходит в сороковых-пятидесятых годах двадцатого

века. Некоторые высказывания, относящиеся к социальной жизни или

сексуальным предпочтениям, в настоящее время могут считаться

неприемлемыми. Настоятельно прошу читателей не путать суждения

персонажей с мнением автора.

Мэрион Зиммер Брэдли

КНИГА ПЕРВАЯ

Вольтижер (1944-1947)

Весь ужас и весь восторг этой фантастической игры доступен лишь тем, кто

вкладывает в нее талант, неустанными тренировками превращенный в

великолепное умение, железную силу воли и большой ум в сочетании с тончайшей

чувствительностью, которая столь часто его сопровождает. С этими людьми порой

происходит страшная и глубокая перемена; игра становится жизнью. Они

понимают, о чем говорил Карл Валленда, вернувшись на проволоку после

трагического падения, унесшего жизни двоих участников его труппы и

оставившего третьего инвалидом. «Жизнь только на проволоке, все остальное –

просто ожидание».

Стерлинг Мосс/Кен Перди

Главы 1,2

Годы спустя, когда Томми Зейна спросили о самых ранних его воспоминаниях, он

не колебался ни минуты. Сожжение большого купола в цирке Ламбета. Это шоу

уж конечно не было величайшим в мире. Насколько Томми знал, Ламбет был

самым маленьким из странствующих цирков – они давали представления в

деревеньках и пригородах по Среднему Западу. Шоу под куполом Ламбета

Томми практически не помнил: он был таким крошечным, что его не только на

манеж, даже на репетиции не пускали – из боязни, что кто-нибудь на него

наступит.

Позже Томми узнал, что дело было в 1935-ом году, когда купол так истрепался, что где-то в Оклахоме Джим Ламбет решил устроить из него костер. Народу

собралось много: в дни Депрессии билет стоил четвертак, и не каждый фермер

мог столько наскрести. Однако Томми помнил только, как сидел на плечах у отца

и смотрел на пламя, взвивающееся футов на сорок в воздух. Когда купол

догорел, Томми расплакался и не смог объяснить почему.

– Перевозбудился, – решил отец и унес его спать в семейный трейлер.

Это было ранним вечером, а позже, проснувшись, Томми услышал знакомые

мелодии и голос Большого Джима Ламбета, как всегда заглушающий музыку.

Тугой узел в груди рассосался. Томми уснул счастливый, зная, что с цирком все в