– Панику?
– Переспросил монах.

– Да, в панику, или что это по-твоему было? Другой человек на твоем месте завизжал как голодный младенец и начал биться головой об пол, рвать на себе волосы, захотел бы выколоть глаза, тебе же просто стало страшно.
– Она нашла нужную страницу и вырвала её.
– Тебе повезло. А может ты и правда такой особенный, каким тебя считает Сфирита.

– Кто?

– Млинес.
– Визы ушла в соседнюю комнату и через несколько минут вернулась, держа в руках стакан, наполненный синей густой жидкостью, похожей на краску.
– На, выпей. Да, знаю, гадость на вкус, но зато наваждение пройдет.

– Мастер, вы знаете, что я хочу спросить. Может, скажите?

– Можешь открыть глаза, - проигнорировала она его вопрос.
– Посмотри на меня.
– Она присела рядом с ним.
– Хм. Все время забываю, что у тебя черные глаза и непонятно, расширены ли зрачки. Ну, белок не воспален - уже хорошо.

Стижиан несколько раз моргнул, потом зажмурился, а потом снова моргнул. Видел он все хорошо, голова не болела, и про себя он поблагодарил Визы за то, что она не стала ярко разжигать огонь - даже это тусклое свечение раздражало.

Визы сидела напротив него, одетая в красную бархатную мантию, из-под которой выглядывала серая монашеская форма. В руках она держала вырванный из книги толстый лист, сложенный вдвое.

– Образы, что ты видел там, в башне, ещё мелькают перед глазами?

Стижиан помотал головой из стороны в сторону и расправил плечи, медленно сползая по стенке все ниже и ниже, пока не принял почти лежачую позу, снова прикрыл глаза и тут же в его мыслях всплыл образ той белокурой женщины со шрамами вокруг глаз.

Тогда, находясь башне, Стижиан был охвачен удивлением и ужасом, а сейчас, прокрутив у себя в голове все увиденное, он смог вспомнить пару интереснейших наблюдений, о которых решил спросить ещё раз:

– Эта женщина... Она очень красивая. Особенно на фоне пяти изуродованных и замороженных тел.

– Я не стану рассказывать тебе чьи это... тела, просто попрошу их так не называть. Эти люди... Хотя среди них людей всего двое...
– Она набрала в грудь воздуха, - я могу смело сказать, что они - величайшие создания, когда-либо рождавшиеся в нашем мире. Так что не стоит называть их телами.

– Что произошло в этой башне? И кто эта женщина? И почему там так небрежно среди прочих драгоценностей лежит королевская диадема? Что?..

– Стижиан.
– Тихо сказала Визы.
– Эта история стара как мир, тебе не...

– И почему эта женщина так на вас похожа?
– Выговорился монах, произнося все слова на одной ноте, по-прежнему не открывая глаз. Он чувствовал, что Визы, его наставник, женщина, открывшая ему второе дыхание, женщина ради которой он готов пойти в огонь, готова плакать. Но он ошибся.

Визы молча встала на ноги и кинула вырванный ею лист в огонь. Повеяло холодом, от которого монах тут же поднялся на ноги, но увидев выражение лица мастера, тут же упал перед ней на колени:

– Простите, мастер, я не...

– Все в порядке.
– Сказала она не своим голосом - мыслями Визы пребывала в далеком прошлом, в бездне своих многолетних воспоминаний.
– Есть вещи, узнав которые ты уже никогда не будешь счастлив, а поэтому, я тебе о них и не расскажу.

Волна холода прошла, а мастер стояла и смотрела, как языки пламени пожирают страницу из древней рукописи.

– Произошедшее в той башне - одна из тех вещей, что не даст тебе спать спокойно. Особенно тебе, монаху, жрецу Храма Сияния, слуге Богини. Может через пару десятков лет, когда ты вздумаешь навестить свою старушку-наставницу, я расскажу тебе о том, кто та женщина и кто те пятеро, но это слишком старая сказка.
– Она улыбнулась и положила руку на плечо своего ученика.

– Что с вами, мастер? Вы, - он встал с колен, - что произошло, когда вы прикрыли мне глаза? Вы никогда не надевали капюшон на лицо, мастер!

– У всего есть своя цена, Стижиан. А я - не всесильная Богиня, да и... бессмертия не существует.
– Визы снова улыбнулась и монах понял, в чем дело, что было не так - на её лице появились морщины. Не слишком много, но в сравнении с тем, что было, когда монах видел её в прошлый раз - она постарела лет на тридцать.
– Ты станешь моим последним учеником, больше я никого не пущу в этот Храм.

– Мастер, - Стижиан снова упал перед ней на колени опустил голову, - не надо из-за моей дурости лишать этого знания целые поколения.