Стоп! Люди… Мужчины… Парни… Девушки…

Керз никогда не слышал таких слов, да еще в отношении хомо. Но теперь он откуда-то знал – именно так и нужно их называть. Так – правильно.

Из-за деревьев с громким лаем выбегает невиданный мут с вытянутой мордой, острыми короткими ушами и длинным хвостом, отдаленно похожий на крысособаку. Один из мужчин приседает и протягивает руки в сторону бегущего зверя. Что он делает? Мут оскалился и сейчас непременно вцепится в руку неосторожного хомо!

Но, как оказалось, зверь никого жрать не собирался. Подбежав к мужчине, он остановился и лизнул ему руку. Мужчина в ответ обнял мута, похлопав его по боку, покрытому чистой густой шерстью.

Кстати о деревьях. Ни одно из них не пытается схватить людей, хотя вот они, рядом, только ветки протяни…

Невероятная картина смазалась, сменившись другой, не менее невероятной. Перед глазами Керза предстала чистая, уютная комната, утопающая в полумраке. Перед широким окном, заслоненным шикарными, слегка поблескивающими полотнами невиданной ткани, стоит широкая кровать. На ней – те же парень с девушкой, которых Керз видел на поляне.

Они… спариваются? Нет. Разве можно назвать спариванием это красивое переплетение двух молодых, горячих тел, в котором нет ни власти, ни подчинения – только взаимное желание близости и взаимная страсть! И как активна, как изобретательна в своих ласках девушка! Какое наслаждение отражается на ее лице и на лице ее парня!

Керзу невольно вспомнились неписаные традиции его племени, касающиеся взаимоотношений между полами. По их канонам, женскому полу предписывалось всегда быть снизу и не совершать лишних движений – и во время соития, и вообще по жизни… Какими примитивными, скучными и отвратительными теперь виделись мутанту эти каноны!

Еще несколько картин, изображающих мирную жизнь людей, калейдоскопом промелькнули перед глазами ворма.

А потом Керз увидел войну.

Красивые, уютные дома рушились под ударами разнокалиберных снарядов, погребая под собой людей, чьи отчаянные крики раздавались из-за стен осыпающихся зданий. По разбитым в хлам дорогам промеж руин вышагивали стальные чудовища, расстреливая в спину убегающих жителей города. Другие чудовища парили в воздухе, в интенсивности уничтожении местного населения не уступая собратьям, шагающим по земле.

Взгляд ворма зацепился за девушку в разодранной одежде, ползущую по асфальту, испещренному трещинами. В бедре несчастной торчал глубоко застрявший осколок, и девушка вскрикивала каждый раз, когда ей приходилось двигать ногой.

Внезапно раненая замерла. На ее лице отразился ужас, смешанный с отчаянием. Из-за угла полуразрушенного здания навстречу ей вышел один из механических разрушителей города.

Стальная тварь на мгновение замерла – и протянула к девушке свою лапу с торчащим из нее стальным клинком…

– А ну отвали от нее, тварь! – прилетевший из-за руин крик, казалось, заглушил грохочущую отовсюду канонаду. Молодой мужчина с разбитым в кровь лицом и обожженными руками, к которым прилипли остатки сгоревшей одежды, превозмогая боль, швырнул в чудовище кусок кирпича.

Как глупо… Кусок кирпича для этого монстра все равно что песчинка. Почему хомо так поступил?

И внезапно мутант понял почему.

Потому, что это были не презренные хомо, какими привыкли их считать вормы, а люди. Не инстинктами едиными живущие и не разумом одним. Есть у людей то, чего никогда не сможет объяснить ни один ворм.

Чувства. Порой противоречащие здравому смыслу, инстинкту самосохранения, самим себе – но делающие людей людьми.

Вот и сейчас. Обожженный парень понимал – кирпичом робота не остановишь. Как и не защитишь девушку своим телом от страшного клинка стального монстра – рассечет обоих запросто, ему это все равно, что ворму почесаться. Но, тем не менее, кирпич парень швырнул. А потом из последних сил бросился к девушке и крепко прижал ее к себе, прикрывая хрупкую фигурку своим сильным телом.

– Скоро все кончится, милая… – прошептал обожженный герой. – Скоро все кончится…

Монстр замер на мгновение, словно удивился странному поведению потенциальной жертвы. Потом довольно рыкнул – и разрубил гигантским клинком оба тела, лежащие у его ног.

Ярко-красная кровь обагрила потрескавшийся асфальт. По грубой, морщинистой щеке Керза скатилась неожиданная слеза. Ворм закричал, в бессилии простирая вперед свои когтистые лапы. Как он хотел сейчас наброситься на эту стальную гадину, не считаясь ни с чем, и разбить его ворочающиеся в квадратной башке стеклянные кругляши, заменяющие глаза, прежде чем разделить участь тех несчастных!