Шрифт:
— Вот кто должен был появиться в ноябре!
Я решила, что навсегда вычеркну из памяти Луиса.
Черные волосы и глаза. Белая кожа. Одет элегантно, нарядно. Такого красавца свет не видывал! Не такой, как, скажем, из модных журналов. Нет, это что‑то совсем другое…
Оглядывая бар, на несколько мгновений он остановил взгляд на нас, потом что‑то сказал официанту.
— Ждет, наверное, кого‑нибудь.
— Да ну?!
— Или кого‑нибудь ищет…
— Меня.
Этого самого Бету уже как будто не существовало. Никто его не замечал. Он попытался вновь привлечь внимание Крис, но она даже не смотрела в его сторону. Он встал и вернулся за столик к друзьям.
Теперь эстрада уже не пустовала. Она оказалась единственным местом, куда официант мог поставить столик для повелителя ночи, который сел, сантиметров на двадцать возвышаясь над всеми.
— Прямо не верится!
— Тебя, а то кого же!
— Это он должен был появиться в ноябре!
— Да почему в ноябре? Хоть бы и в марте, апреле, мае…
— Повелитель ночи.
Мне хотелось, чтобы он меня заметил. Всем женщинам в баре хотелось того же, но его лица не было видно из‑за огромного меню. Мне хотелось броситься к нему, поцеловать и бежать с ним куда‑нибудь на край света на всю оставшуюся жизнь. Я готова была стирать, гладить, готовить на него… Всё бы я делала играючи и с радостью.
Официант поставил перед ним бокал вина и столовый прибор.
— Ужинать будет.
— Один, что ли?
— Наверное…
Спустя несколько минут он уже ел салат — разноцветный, словно мои мечтания…
— Попробую заговорить с ним.
— Не получится.
— И не пытайся.
— Схожу‑ка я в туалет…
Я прошла между столиков мимо того, с кем жаждала провести не только вечер, но и всю оставшуюся жизнь. Но он даже не взглянул на меня. И вообще ни на кого не смотрел. Казалось, он глядит в пустоту и созерцает нечто невидимое для простых смертных.
Туалет оказался занят. Ожидая, пока он освободится, я смотрелась в зеркало и привела в порядок прическу. Я вспомнила мамин сон, как она со своим ангелом занималась любовью в туалете на самолете…
«…Я ворвалась в самолет, уже готовый взлететь. Пронеслась мимо двух стюардесс в черных костюмах. Те улыбнулись и предложили мне стаканчик смородинного напитка. Все пассажиры почему‑то пили смородинный напиток. Я поглядела на незнакомые лица, зашла в туалет и заперлась. Там уже ожидал меня обуреваемый вожделением мой ангел. Я хотела что‑то ему сказать, но он затворил мне уста поцелуем. Он задрал мне платье, спустил с меня трусики — и мы занялись любовью в тесной кабинке, пока самолет воспарял в небеса…»
Я снова дернула за ручку, и до меня донесся шум спускаемой воды. Дверь распахнулась, и вышли две сопливые блондиночки с вытаращенными глазами.
Выйдя из туалета, я посмотрела на эстраду с чувством, что пропустила самое главное. Он доедал салат.
— Я уверена, что это он.
— Это ничего не значит. Просто добрая душа, которую Бог послал мне, чтобы я забыла Луиса.
— Это мужчина всей моей жизни.
— Какой красавец…
— А как сложен…
— А какие руки…
— У него, должно быть, большой член.
— Я бы с ним кое‑чем занялась…
— По лицу видно, что это он хорошо умеет…
— Он и руками много чего может сделать. Гляди, как он вилку берет…
— Я бы его всего зацеловала…
— А я бы ему давала до изнеможения…
— Всё, что он захочет.
— Да он на нас и не смотрит!
Бармен за стойкой всё видел и слышал. Двое мужчин слева засмеялись нервным смешком. Бету поглядывал на Крис, уже в компании пышнотелой брюнетки.
Мы все заказали еще пива. Но тут случилось неожиданное.
— Он счет попросил!
— Не может быть!
— Уходит…
— Боже мой, ну кто же этот мужчина?
— Судя по его рубашке с отливом…
— Наверное, собрался к какой‑нибудь потаскухе.
— А может, возвращается с презентации.
— А что такого есть сегодня в городе?
— Да мало ли…
— Может, он на фестиваль идет! Значит, он танцовщик!
— Он не здешний.
— И не глядит ни на кого…