41. Пока с духом он собрался М

Пока с духом не собрался Мн

43. На ура мы зашумели А

44. Да лезерты не поспели AM

46. Тетеревкин генерал Т

А Белевцов генерал Мн

46—48. Шестнадцатой строфы нет в Г л М

47. Крепко знамя потрясал А

Он всё знамя потрясал Т

Тот всё знамем потрясал Мн

50. Нас всего взошли три роты С

Нас зашло всего три роты Гл

53. А французов ровно вдвое Мн

А французов было вдвое С

54. И резерва нет С

Да й сикурсов нет М

И сикурсу нет Гл Мн

58. А там Ссакин енарал М

А там NN енарал C

60. Выручать не шел С

62. Отсутствует строка в А Гл Мн С Т

63. Кто куда водил Мн

Кто куда повел С

Насколько верны припоминания о песне, записанные через тридцать лет, видно из заметки «Севастопольская песня. Бой на Федюхиных высотах», напечатанной в «Русской Старине» 1884 г. №2 и подписанной «Один из участников в составлении Севастопольской песни». Автор заметки называет нескольких участников в составлении песни: это Л. Ф. Бадюзек, А. Я. Фриде, Л. Н. Толстой, Вл. Ф. Лугинин, Шубин, О. А. Сержиутовский, М. В. Шклярский, Н. Ф. Козлянинов, Н. С. Мусин-Пушкин. По словам автора заметки, они собирались у начальника штаба артиллерии Н. А. Крыжановского и тут же импровизировались куплеты. Очевидно этот рассказ относится не к песне 4 августа, а к песне 8 сентября. Эта вторая песня сочинялась постепенно, по мере течения событий, и таким порядком, как описывает автор заметки в «Русской Старине». Песня про сражение на Черной речке – продуманная и исторически точная; в ней излагается правдиво и последовательно весь ход этого сражения. Сам Толстой был в сражении на Черной речке; его взвод горной артиллерии был на левом крыле, у ген. П. П. Липранди, но, как пишет Толстой 7 августа брату Сергею Николаевичу, ему не пришлось стрелять.

В объяснение текста песни приводим историческую справку о ходе сражения 4 августа. Оно произошло по той причине, что в Петербурге, а также среди многих начальствующих лиц в Севастополе бездействие главнокомандующего кн. М. Д. Горчакова вызывало недовольство: считали необходимым побудить его перейти в наступление. Для наблюдения за деятельностью главнокомандующего военный министр кн. В. А. Долгоруков командировал в Севастополь бар. П. А. Вревского, который, благодаря своему положению в министерстве, мог непосредственно сноситься с министром. Вревский явился главным противником образа действий Горчакова. Выполнение плана нападения на правый фланг неприятеля, именно на очень сильную, почти неприступную его позицию на Гасфортовой горе и на Федюхиных высотах, постоянно откладывалось главнокомандующим, так как он считал «сумасшествием начать наступление против превосходного в числе неприятеля, главные силы которого занимают недоступные позиции», о чем он и писал военному министру. Тогда Александром II было предложено Горчакову созвать для решения вопроса военный совет, который и состоялся 28 июля 1855 г. на Николаевской батарее в Севастополе.

говорит песня. Это были, во-первых, высшие чины армии: гр. Д. Е. Остен-Сакен, П. Е. Коцебу, А. О. Сержпутовский, П. П. Липранди, А. Е. Бухмейер, С. П. Бутурлин, C. A. Xрулев, К. Р. Семякии. Ф. М. Новосильский, Н. И. Ушаков, затем бар. П. А. Вревский, как командированный министром, и для разных объяснений начальники штабов: Н. А. Крыжановский, кн. В. И. Васильчиков, Н. В. Исаков, Н. Ф. Козлянинов и ген.-интендант Ф. К. Затлер. Упоминание песни о ген.-полицеймейстере А. П. Плац-бек-Кокуме – шутка про генерала, который, сколько знаем, и не мог быть на совете. Решено было атаковать союзников со стороны р. Черной. Кн. Горчаков не переставал колебаться: накануне сражения, 3 августа, он писал военному министру, что он не может себя обманывать, что он идет навстречу неприятелю при самых скверных условиях.

Еще до рассвета 4 августа Горчаков со штабом спустился с Мекензиевых гор в Новый редут, расположенный на их склоне:

Для выполнения диспозиции генералу П. П. Липранди, начальнику левого крыла, и генералу Реаду, начальнику правого крыла, было послано распоряжение начинать канонаду. Между тем генерал Реад начал канонаду еще до получения посланного ему приказания, как только послышались выстрелы у Липранди; поэтому он понял пришедшее распоряжение главнокомандующего, как приказание вести войска в атаку, которое он считал необходимым исполнить, несмотря на то, что войска его крыла еще не все заняли свои места, что указывал ему ген. П. В. Веймарн, начальник его штаба:

Но Реад отвечал Веймарну, ссылаясь на распоряжение Горчакова: «Ja ne puis pas attendre, j’ai l’ordre du prince». [180]

Распоряжение начальства, неправильно понятое, повлекло за собою неудачи; это дало повод автору песни к насмешке над Реадом, как над неразумным военачальником:

говорит песня.

Три полка 12 пехотной дивизии фланга ген. Реада под начальством ген. Мартинау перешли через р. Черную у Трактирного моста, удачно начали атаку на французов, взяв предмостное укрепление, стали подниматься на Федюхины горы и выбили французов с среднего уступа; но к французам подошли подкрепления, и русским пришлось отступить, так как к ним «резервы не поспели». В таком роде пошло и дальше: все новые атаки были бесцельны, так как отдельные части, ничем не подкрепляемые, сразу уничтожались противником или отступали. Во время одного из таких отступлений произошел изображенный в песне эпизод со знаменем у начальника Курского ополчения ген. Д. Н. Белевцова: