залпом не возьмешь

 - А и плевать на них - ответил ему Торвард - Подойдем поближе

 Команды на торможение не было, и дистанция стремительно сокращалась Первым

не выдержал Гот носовая батарея линкора ахнула залпом всех своих двенадцати

стволов Мощность главного калибра была ужасна - "Найпорт" едва не швырнуло в

сторону, весь его нос обвис кипящими рваными лохмотьями, разом похоронив

штурманскую смену. Идущий впереди "Слай" тут же - азартно!
– добил его частыми

залпами, и белесое облако, только что бывшее могучим крейсером, медленно

двигалось в сторону маневрирующей "Суллы". Флагман шел прямо на "Валькирию", и

Гот ударил тормозными двигателями. Серая туша быстро приближалась, вдоль ее

бортов замелькали вспышки выстрелов, и Торвард недоуменно зашевелился в кресле

 - Комендоры! Что происходит?

 Борта заколотились в мелкой дрожи выстрелов, броня флагмана окуталась

туманом взрывов, и "Сулла" стала раскрываться - как цветок, - Торвард закусил

губу, представив себе, как там, в кошмаре кипящих отсеков, тают сейчас жизни

его недавних товарищей.

 - Да что он, заколдованный?
– изумился Ровольт.
– Я такого еще не видел!..

 Флагман шел: изуродованный, расплавленный, в разодранных его недрах острыми

искрами лопались генераторные ямы - но он шел, неотвратимый, как длань

Господня, и пилоты "Валькирии", не веря своим глазам, дали тягу на реверс.

Линкор начал пятиться, уворачиваясь от распотрошенного трупа...

 "Слай" тем временем принялся за остальных. Точнее, это они принялись за

него, ибо неведомый противник показался командирам крейсеров менее страшным,

чем черный клинок имперского линкора. Это было довольно самонадеянное решение:

Гордон Марри встретил их ураганной пальбой своих бортов. Маневренность

ортианского крейсера была поразительной, он крутился словно взбесившаяся серая

юла, и его батареи злобно долбили крейсера острыми голубоватыми клювами

залпов.

 И они отстали от загадочного диска. Что, правда, вовсе не означало, что

Марри отстанет от них. Крейсера бросились наутек - "Слай", неумолимый и

грозный,

 двинулся вслед за ними, выгоняя разлохмаченную четверку прямо под рявкающие

пушки "Валькирии". Гот успел развернуть линкор, и он навалился на веер

крейсеров металлической яростью своих всесокрушающих бортов. Там, во

внутренних казематах батарейных палуб, сейчас вовсю работала адская кухня

убийственных механизмов: пропахший горячим металлом воздух вибрировал от

частых выстрелов, стонал и чавкал сочленениями затворов и унитарных

элеваторов, равнодушно поющие вентиляторы рвали его в сотнях фильтров, и вся

эта жизнь - жизнь странная, бездушная и нечеловеческая - мелкой дрожью

отдавалась в командирской рубке.

 Торвард сидел в кресле - безучастный. Тупорылый командир одной из "банок"

самоубийственно швырнул ее в атаку на крейсер Борзенца, тот отмахнулся от нее

короткой очередью бортовых залпов, и Королев смотрел, как там, в раскаленном

металлопластиковом месиве, умирают те, кого он привык считать товарищами по

оружию. Возможно, именно эта "банка" несла штаб сто шестой бригады во главе со

старым добряком Батлером. Теперь они были ничем - ибо даже дыма не остается от

человека после прямого попадания в отсек...

 Сражение заканчивалось, и пора было подсчитывать царапины. Пять крейсеров ОМ

были развеяны по всей системе Бифорта в виде медленно остывающих грязных

комков металла и пластика. Шестому удалось удрать, уведя за собой несколько

корветов и двадцать семь десантных кораблей. Даром это не обошлось - на "Слае"

сорвало ко всем чертям наружный антенный пост, крейсер Борзенца нуждался в

серьезном ремонте носовой части: флагман практически "ослеп", и ко всему

прочему на нем заклинило клюзы носовой батареи, что затрудняло вход в

атмосферу. Второй крейсер вышел из боя без единой ссадины, зато "Валькирия"

получила так, как не получала еще никогда. Бесстрастные датчики выдали триста

пятьдесят пять попаданий! Чья-то ракета влипла прямиком в нижний элеваторный