В целом капитализм с его промышленной технической революцией и огромным подъемом экономики, науки представлял собой новую, более высокую, чем феодализм, ступень развития общества, его производительных сил, его материальной и духовной культуры. Вместе с тем капиталистический способ производства вызвал к жизни неразрешимые в его рамках противоречия между общественным характером массового индустриального производства и частной формой присвоения его плодов, обнажил до предела все пороки и уродства, присущие Этой стадии общественного развития человечества. Он породил эксплуатируемый класс нового типа, формально «свободный», а на деле — полностью «освобожденный» от какой-либо собственности на орудия труда — пролетариат. Впервые возник класс, который по своему положению в обществе был заинтересован в ликвидации любой формы частной собственности на средства труда.

Характер новых условий жизни, обострение борьбы экономических интересов и социальных противоречий, сознательное участие масс в общественной политической борьбе и обусловливают то, что отображение конкретных социальных условий жизни, общественная оценка, «приговор» отображаемым событиям становятся одной из основных задач передового реалистического искусства эпохи капитализма.

В это же время происходит особенно резкое размежевание в каждой нации двух культур: культуры демократической и культуры реакционной, эксплуататорской. Реакционная, враждебная реализму линия в искусстве до победы буржуазной революции была связана с идеологией старого, феодально-крепостнического строя. После победы капитализма главной социальной силой, заинтересованной в ограничении, а затем и в подавлении реалистических и последовательно демократических тенденций искусства, становится достигшая господства крупная буржуазия.

Демократическая линия в искусстве, стремящаяся раскрыть роль народа как движущей силы истории и утвердить этические и эстетические ценности народно-демократической культуры своей нации, проходит через два этапа своего развития. В первый период она формировалась в борьбе с пережитками дворянской крепостнической идеологии, по мере же развития капитализма — во все большей степени в борьбе с лицемерно-ханжеской культурой, насаждаемой господствующими классами капиталистического общества. Во второй период характерной чертой прогрессивной художественной культуры становится решительная эстетическая и социальная критика уродливости, лицемерности и социальной несправедливости, свойственных буржуазно-капиталистическому обществу в целом. Постепенно к концу 19 — началу 20 в. критика капитализма начинает вестись в искусстве (особенно в русском) уже не только и не столько с позиций буржуазной или крестьянской демократии, как это было раньше, а с позиций зарождающегося и крепнущего мировоззрения революционного пролетариата.

В эпоху капитализма эстетическое приятие буржуазно-капиталистического «способа жизни», восхваление самих основ этого строя порождали лишь слащаво-фальшивые, лишенные действительной жизненной и художественной правдивости произведения. Лишь во время буржуазной революции 1789—1794 гг., когда еще не обнажилась антинародная, эксплуататорская сущность грядущего капитализма,

было возможно создание значительного по своим идеям и по своему художественному звучанию искусства, связанного с утверждением идей буржуазной революции, с героизацией ее представителей. Но и в этот период высшие достижения искусства французской революции (например, творчество Давида) были связаны с якобинским революционным пафосом плебейских народных масс, верящих, что они, громя феодальные порядки, ведут борьбу за подлинную свободу, равенство и братство, а не за общество «свободной» конкуренции, не за общество «свободы» эксплуатации человека человеком, где равенство сводилось к тому, что закон, «равный для всех», запрещал миллионеру и бездомному нищему ночевать под мостом.

Таким образом, утверждение положительных идеалов, положительных героев в искусстве уже очень рано (во Франции с начала 19 в.) оказалось возможным лишь в борьбе с принципами буржуазно-капиталистического уклада культуры, в резком столкновении с пошлыми вкусами буржуазии, фальшиво-лицемерной декламацией ее идеологов и апологетов. Эта оппозиционность передовых эстетических идеалов эпохи господствующему общественному строю уже в тот период, когда этот строй еще не вступил в полосу своего упадка, была явлением, которое с такой резкостью не проявлялось в искусстве до того времени.

По мере развития капитализма все чаще одной из главных тем в творчестве крупнейших мастеров-реалистов становится раскрытие трагической несовместимости гармонического развития личности, свободного удовлетворения ее естественного права на счастье с уродливыми, бесчеловечными, цинично-лицемерными социальными отношениями, установившимися при капитализме («Утраченные иллюзии» Бальзака). Если же художник хотел показать сильные, большие страсти, раскрыть эстетическую яркость и нравственную ценность человеческой личности, он должен был — вольно или невольно — вырваться за пределы обычных отношений благоденствующего буржуазного общества. Так, в творчестве Стендаля и Герцена, Делакруа и Домье, Репина и Толстого, Милле и Менье положительным героем становится или человек, вступивший в более или менее открытый конфликт с господствующими условиями жизни, или представители тех социальных слоев, которые стояли вне официального «респектабельного» общества. В наиболее последовательно демократических формах искусства 19 в. главными героями становились представители трудового народа.

Эта особенность развития искусства обусловлена общей враждебностью буржуазного уклада искусству и эстетической стороне жизни вообще. Действительно, по мере утверждения капиталистического строя все более выяснялось, что «существование господствующего класса с каждым днем становится все большим препятствием развитию производительной силы промышленности и точно так же — развитию науки, искусства, а в особенности культурных форм общения» ( К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 18, стр. 216.). Не случайно Карл Маркс еще в 60-х гг. заметил, что «капиталистическое производство враждебно известным отраслям духовного производства, например искусству и поэзии» ( К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 26, ч. I, стр. 280).

Чем же определяется и в чем выражается относительная в 19 в., а затем в период империализма абсолютная враждебность капитализма художественному прогрессу? Она порождена коренными противоречиями, присущими капиталистическим производственным и общественным отношениям. В капиталистическом обществе все чувственно-конкретное богатство деятельности человека выступает как предмет купли-продажи. Поэтому искусство интересует буржуа либо как выгодное вложение средств в коллекционирование, либо как предмет роскоши. В той мере, в какой буржуа выступает как основной потребитель искусства, как законодатель вкусов, он навязывает художнику и свое убогое понимание искусства. Глубочайшую характеристику положения искусства в капиталистическом обществе мы находим в статье В. И. Ленина «Партийная организация и партийная литература»: «Свободны ли вы от вашего буржуазного издателя, господин писатель? от вашей буржуазной публики, которая требует от вас порнографии в рамках [романах] и картинах, проституции в виде «дополнения» к «святому» сценическому искусству? ...Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Свобода буржуазного писателя, художника, актрисы есть лишь замаскированная (или лицемерно маскируемая) зависимость от денежного мешка, от подкупа, от содержания» ( В. И. Ленин, Сочинения, изд. 5-е, т. 12, стр. 103-104.).