Шрифт:
Скакавший впереди голубоглазый гвардеец прижимал к груди нечто розовое, завернутое в марлю.
Встречные шарахались в сторону. На шляпе у него была красная кокарда. Это означало, что гвардеец перешел на сторону народа.
Тогда встречные, если это не были толстяки или обжоры, аплодировали ему вслед. Но, приглядевшись, в изумлении замирали: из свертка, который гвардеец держал на груди, свисали ноги девочки в розовых туфлях с золотыми розами вместо пряжек…
Глава XIII. Победа
ТОЛЬКО ЧТО мы описывали утро с его необычайными происшествиями, а сейчас повернем обратно и будем описывать ночь, которая предшествовала этому утру и была, как вы уже знаете, полна не менее удивительными происшествиями.
В эту ночь оружейник Просперо бежал из Дворца Трех Толстяков, в эту ночь Суок была схвачена на месте преступления.
Кроме того, в эту ночь три человека с прикрытыми фонарями вошли в спальню наследника Тутти.
Это происходило приблизительно через час после того, как оружейник Просперо разгромил дворцовую кондитерскую, и гвардейцы взяли Суок в плен возле спасительной кастрюли.
В спальне было темно.
Высокие окна были наполнены звездами.
Мальчик крепко спал, дыша очень спокойно и тихо.
Три человека всячески старались спрятать свет своих фонарей.
Что они делали, неизвестно. Слышался только шепот. Караул, стоявший у дверей спальни снаружи, продолжал стоять как ни в чем не бывало.
Очевидно, трое вошедших к наследнику имели какое-то право хозяйничать в его спальне.
Бы уже знаете, что воспитатели наследника Тутти не отличались храбростью. Вы помните случай с куклой. Вы помните, как был испуган воспитатель при жуткой сцене в саду, когда гвардейцы искололи куклу саблями. Вы видели, как струсил воспитатель, рассказывая об этой сцене Трем Толстякам.
На этот раз дежурный воспитатель оказался таким же трусом.
Представьте, он находился в спальне, когда вошли трое неизвестных с фонарями. Он сидел у окна, оберегая сон наследника, и, чтобы не заснуть, глядел на звезды и проверял свои, знания в астрономии.
Но тут скрипнула дверь, блеснул свет, и мелькнули три таинственных фигуры. Тогда воспитатель спрятался в кресле. Больше всего он боялся, что его длинный нос выдаст его головой. В самом деле, этот удивительный нос четко чернел на фоне звездного окна и мог быть сразу замечен.
Но трус себя успокаивал:
«Авось, они подумают, что это такое украшение на ручке кресла или карниз противоположного дома».
Три фигуры, чуть-чуть освещенные желтым светом фонарей, подошли к кровати наследника.
— Есть, — раздался один шепот.
— Спит, — ответил другой.
— Тссс…
— Ничего. Он спит крепко.
— Итак, действуйте.
Что-то звякнуло.
На лбу у воспитателя выступил холодный пот. Он почувствовал, что его нос от страху растет.
— Готово, — шипел чей-то голос.
— Давайте.
Опять что-то звякнуло, потом булькнуло и полилось. И вдруг снова наступила тишина.
— Куда вливать?
— В ухо.
— Он спит, положив голову на щеку. Это как раз удобно. Лейте в ухо…
— Только осторожно. По капельке.
— Ровно десять капель.
— Первая капля кажется страшно холодной, а вторая не вызывает никакого ощущения, потому что первая действует немедленно. После нее исчезает всякая чувствительность.
— Старайтесь влить жидкость так, чтобы между первой и второй каплей не было никакого промежутка.
— Иначе мальчик проснется, точно от прикосновения льда.
— Тсс!.. Вливаю… Раз-два!..
И тут воспитатель почувствовал сильный запах ландыша. Он разлился по всей комнате.
— Три-четыре-пять-шесть, — отсчитывал чей-то голос быстрым шепотом.
— Готово.
— Теперь он будет спать три дня непробудным сном.
— И он не будет знать, что стало с его куклой…
— Он проснется, когда уже все окончится…
— А то, пожалуй, он начал бы плакать, топать ногами, и, в конце концов, Три Толстяка простили бы девчонку и даровали бы ей жизнь…
Три незнакомца исчезли. Дрожащий воспитатель встал. Зажег маленькую лампочку, горевшую пламенем в форме оранжевого цветка, и подошел к кровати.
Наследник Тутти лежал в кружевах, под шелковыми покрывалами, маленький и важный.
…Три фигуры подошли к кровати наследника…
На огромных подушках покоилась его голова с растрепанными золотыми волосами.
Воспитатель нагнулся и приблизил лампочку к бледному лицу мальчика. В маленьком ухе сверкала капля, будто жемчужина в раковине.