19 декабря.Юрий Гагарин начал изучать теорию относительности Альберта Эйнштейна. О ней в эти годы много писали газеты, журналы. О теории спорили, вооруженные неоспоримыми аргументами противники доказывали ее несостоятельность, а их оппоненты с такой же страстностью прочили ей великое будущее… Гагарин хотел понять открытие Эйнштейна, ибо, как он предполагал, космонавт не может не знать ее.

20 декабря.Ранее предложенная Юрием программа претерпела изменения: Валя по воскресеньям получила некоторую разгрузку. В этот день Юрий становился «кормящей матерью»: нянчил Лену, пел ей песни, гулял, читал книжки. Как ему показалось, ей очень нравились греческие трагедии.

— Слушай, дочь моя, этот сказ об Ифигении, дочери микийского царя Агамемнона… — с вдохновением читал Юрий трагедию Еврипида «Ифигения в Авлиде».

Лена, не мигая, недоуменно смотрела на отца…

22 декабря.На партийном собрании эскадрильи обсуждали задачи коммунистов на новый учебный год. Остро и откровенно говорили об ошибках прошлого года, о просчетах в воспитании, организации политической учебы, досуга.

Это было последнее партийное собрание подразделения, на котором присутствовал Юрий Гагарин.

24 декабря.Представители авиации флота присутствовали на полетах. Внимание к личному составу части объяснялось высокой выучкой летчиков, желанием опыт части распространить на другие подразделения. Полковник, который недавно проверял технику пилотирования Гагарина, долго тряс ему руку, а на прощание сказал: он верит, что Гагарин с большой честью выполнит порученное ему дело. Полковник что-то знал…!

Через несколько дней, получив вызов в Москву, Юрий объяснил себе эту загадочность в поведении полковника;

30 декабря.Командир не дает расслабиться, проникнуться праздничным настроением. Предельная загрузка: предварительная подготовка, выступление инженера по анализу летных происшествий, изучение информационного бюллетеня, обмен опытом полетов в ночных условиях Заполярья зимой.

31 декабря.Вернулся из Москвы старший лейтенант Георгий Шонин. Юрий его встретил у штаба, стал тормошить с расспросами. Георгий коротко рассказал о новой группе кандидатов, о том, что комиссия по отбору космонавтов, начавшая работу еще в августе, все продолжает поиск «сильных личностей», ездит по авиационным частям. И Гагарин, и Шонин трезво оценивали свои перспективы и готовы были проглотить пилюли обиды: нет — так нет. И все же надежда жила в них.

— Меня может остановить только медкомиссия, — твердо сказал Гагарин. — Буду добиваться. Да и тебе не советую пасовать.

Гагарин уважал Георгия Шонина не только за мужество и смелость, высокую летную квалификацию, но и за человеческую порядочность, доброту характера, отзывчивость.

А Георгий Шонин через несколько лет скажет: «Я благодарен судьбе за то, что на одном из перекрестков жизненных дорог она свела меня с Юрием Гагариным.

1 января.Новый год встречали дома, нарушив артельный закон Заполярья: болела Лена. Но вскоре после полуночи, в гости к Гагариным пришли друзья. Оберегая сон Аленки, сели за стол, добрым словом помянули год ушедший, пожелали друг другу счастья на новый, наступивший. Георгий Шонин шепнул: «Забыл тебе, Юра, сказать: у меня все в порядке, зачислен».

— Вот видишь, я тебе говорил! — воскликнул Юрий. — Я верил, что ты будешь допущен.

Гагарин говорил правду: он искренне радовался успеху друга и гордился, что «лунатик» Шонин перешел на «новую технику».

2 января.Участвовал в лыжном кроссе. Десять километров прошел с отличным результатом.

— В рекордсмены готовишься? — спросил командир соседней авиационной эскадрильи.

— Как учили, товарищ майор: бегать так бегать.

С этого дня Юрий возобновил регулярные занятия лыжами. И не напрасно. Спорт займет в будущей системе подготовки космонавтов весьма значительное место.

3 января.Адъютант эскадрильи просил подумать об очередном отпуске, нужно составлять график отпусков.

Какой график? Ведь он далеко не всегда учитывается. В отпуск надо ходить поэскадрильно! Эта идея будет позже поддержана, решением командующего внедрена, но Гагарин уже будет жить по другому графику.

4 января.После полетов в гости пришел Шонин. «Прибежал погреться у семейного очага. Не прогоните?» — жалобно попросил он.

— Не прогоним. — Валя гостеприимно показала на стол. — На Украине говорят: сидайтэ!

— А у нас в Одессе… — Шонин с торопливой поспешностью перешел на причерноморский жаргон.