Из-за поворота коридора выскочил слегка растрёпанный от спешки Патрик. И замер, забыв как дышать, глядя на гостя...

– - Патрик!
– - резко окликнул старший брат, заставляя его очнуться. Повернулся к Страннику: -- Простите его, господин Элльри, он несколько... растерялся. Это мой...

– - Брат по отцу, -- закончил за барона ангел, рассматривая нового участника беседы.
– - Не утруждай себя объяснением, человек. Я вижу кровь всех, кто меня убивал.

Барон со всех сил попытался не втянуть голову в плечи. Как он произнёс это...

Странник прошествовал дальше, а чуть поотставшие братья тихо зашептались за его спиной.

– - "Всех, кто меня убивал"?
– - поинтересовался Патрик.
– - Это как?

– - Я не знаю, -- еле слышно отозвался Рицель.
– - Рик, я тебе этого не говорил! Но, мне кажется... Этот... Он не ангел, и ангелы созданы по образу его, а не наоборот. Я много думал всю эту неделю и много читал, в том числе тайных и запрещённых свитков. Ангелы появились позже, а имя Странник Элли или Элльри впервые встречается в настолько древних записях, что это трудно представить. Как и народ... он не имел самоназвания. Первые дети мира. Познающие. Творцы. Их по-разному звали. Они все были похожи на него. Каждый из них был сам в себе совершенство, только крыльев у них не было. Крылья даровались только Странникам. И они все были...

Барон запнулся и баронет закончил:

– - Богами?..

Рицель странно посмотрел на младшего брата и кивнул.

– - Наверное, богами... истинными.

Эта мысль была так логична после бессонной и полной дум недели, что барон остановился, поразившись сам себе. Снова произнёс:

– - Истинными.

Истинный бог не требует поклонения. Истинный Творец незаметен, ему не нужны храмы, ему не нужны дары и подношения. Не смотря ни на что, он является сердцем мира. И живёт в сердце каждого...

– - А что случилось с тем народом?
– - шепнул Патрик.

– - Я не знаю, -- с сожалением качнул головой Рицель.
– - Однажды они просто исчезли. А потом появились легенды о безумном Страннике. И только некоторые рассказывали о нём, как о несущем смерть. После Священного Похода...

Братья помолчали, следуя на некотором расстоянии от гостя, спускавшегося по широкой лестнице и направлявшегося... отсюда можно было попасть в большой зал и галерею.

– - После Священного Похода?
– - переспросил Патрик. Сощурился.
– - И тот народ тоже исчез после Похода? И Трёхлетняя Зима -- тоже?

Ангел вдруг остановился. Полуобернулся. Произнёс спокойно:

– - Трёхлетняя Зима началась из-за меня. Об этом я сожалею.

Пошёл дальше.

Братья переглянулись и барон сделал жест "потом поговорим". А баронет вспомнил, что та страшная Зима случилась сто тридцать пять лет назад.

– - Господин Элльри, возможно, вы голодны?
– - догнал барон Странника.

Элли взглянул на человека сверху вниз. Он возвышался над высоким ним на целую голову.

– - Не откажусь разделить с вами трапезу, барон, -- идеально соблюдая этикет, ответил ангел.
– - Только прошу, поменьше мясной пищи.

– - Как вам будет угодно, -- ответил барон и повернулся к брату: -- Патрик...

– - Уже распорядился, -- отозвался тот.
– - Вскоре накроют на второй веранде.

Элли играл. Играл в человека. Сдерживал слова, готовые слететь с языка. Не первый раз примерял на себя обличие человеческого аристократа. Каждый странник обязан уметь принимать правила чужих игр. Хотя сейчас, после долгой болезни, ему было тяжело...

Вскоре они оказались перед входом в семейную галерею. Длинный коридор с картинами предков на стенах.

– - Не утруждайся объяснением, -- произнёс Элльри прежде, чем барон успел открыть рот.
– - Я знаю, где я. А теперь хочу, чтобы и ты это узнал.

Он ступил в галерею, прошёл мимо первых картин... остановился. Поглядел на портрет пра-пра-пра-прадеда нынешнего барона, Рутерца Благочестивого. Картина изображала статного, черноволосого, чем-то напоминающего самого Рицеля, мужчину.

– - Здравствуй, убийца младенцев и беззащитных девочек, -- гулко разнеслось по галерее.

Что-то изменилось в самом воздухе. Стало трудно дышать. Рицель попятился и упёрся спиной в застывшего изваянием брата.