– Выбери что-нибудь в моем шкафу.

– Придется, хотя я буду сгорать от стыда, обедая в публичном месте в твоей ужасной одежде, которая может пригодиться лишь для мытья пола.

– Можешь идти так. Тем более твои дорогие джинсы и рубашка вне конкуренции.

– Это запрещенный прием!

– Я пойду приму душ, а ты иди переодевайся, и не гипнотизируй зеркало своим взглядом, оно стесняется.

Глава 12.

Оливия зашла в кабинет, и постучала по циферблату своих часиков, привлекая внимания Грейси.

– Рабочий день закончился полчаса назад, поэтому ты сейчас выключишь компьютер, и мы вместе спустимся ко мне.

– Я подойду буквально через несколько минут, - ответила Стоун.

– Нет, нет и нет. Не могу допустить, чтобы ты заблудилась по дороге, с этой секунды я переквалифицировалась из твоего секретаря в конвоира.

– У меня вообще нет шансов?

– Ни одного!

Грейси улыбнулась, и, выключив компьютер, начала собирать вещи. Cтоун всегда знала, в каком номере живет Оливия, но сегодня она в первый раз решилась зайти к ней в гости. Хотя раньше подобных приглашений не поступало, ведь все считали ее злобной стервой, и продолжают это делать. Почему Харрисон считала по-другому, Грейси не знала, ведь кроме нее в отеле работаломного общительных и хороших людей. Что может быть у них общего кроме работы? Стоун не знала, чем заслужила такое внимание, ведь назвать ее веселой или коммуникабельной нельзя было даже с очень большим преувеличением. Для нее не было чуждым лишь одиночество, в котором она провела практически всю свою жизнь. Замкнутый круг, в котором она находилась все это время, стал затягиваться петлей на ее шее, и девушке просто не хватало глотка свежего воздуха, который мог пробудить ее к жизни. Грейси сама не понимала как она смогла проработать в месте большого скопления людей и не сбежать при этом куда-нибудь подальше.

– О чем задумалась?
– спросила Оливия, когда они спускались на лифте.

– Обо всем понемногу. Я чувствую себя какой-то разбитой.

– Это пройдет после четвертого фужера вина, не зря же я устраиваю сегодня чудовищный ужин.

При слове "чудовищный" Стоун невольно посмотрела в зеркало, считая, что это прилагательное точно охарактеризовало ее.

– В каком смысле?
– удалось спросить Грейси, хотя ее голос при этом дрогнул.

– Сегодня ничего полезного, безвкусного, диетического не будет. Я заказала мясо на гриле, cалат с копченной курицей, пиццу, огромный торт и две бутылки красного вина.

– Звучит заманчиво.

– Да, и мне наплевать на то, что после такого праздника кулинарного искусства, мне придется ходить с заклеенным ртом целый месяц.

– Зачем?

– Хотя бы затем, чтобы иметь возможность проходить в дверные приемы.

– Это предрассудки.

– Но без них никак нельзяв этой жизни. Проходи, располагайся.

Оливия открыла дверь и пропустила Грейси вперед. Девушка потрясенно ахнула, увидев интерьер номера. Оранжевые обои, красные диваны и зеленые шторы делали комнату чрезвычайно яркой, но при этом каким-то образом обстановка не была кричащей, а наоборот казалась очень уютной.

– Это моя задумка, разукрасить свое жилье во все цвета радуги. Терпеть не могу мрачные тона и унылую обстановку. Выбирай место, которое тебе больше понравиться и присаживайся. Хотя можешь сразу лечь, я вообще не понимаю, как ты держись на ногах, работая в таком бешеном режиме.

– Давай я хоть чем-нибудь помогу тебе, - попросила Грейси, чувствуя дискомфорт от того, что ничем не занята.

– Хорошо! Вот тебе пульт от телевизора, найди какой-нибудь музыкальный канал, пока я буду перетаскивать еду в гостиную. Да, кстати, можешь устроить себе экскурсию по номеру, только, выдохни сначала, перед тем как зайдешь в ванную, а то тамрасполагается довольно специфичная мозаика.

– А специфика какого плана?

– Профильного и анфасного. Загляни, если стало интересно.

Грейси хотела остаться на месте, но Лив разожгла в ней такое любопытство, что девушка не удержалась и пошла осматривать номер.

Спальня Оливии была заполнена различными статуэтками и фотографиями в ярких рамочках. На одной из них Лив стояла в обнимку со светловолосой женщиной и радостно улыбалась. Судя по очевидному сходству, это была мать Лив, но Грейси могла и ошибиться. Еще было много снимком из колледжа, и Стоун внимательно рассмотрела каждый из них. Заглянув в ванную, Грейси застыла на пороге, завороженная красотой мозаики, которая переливалась всевозможными оттенками. На картине был изображен морской берег и красивый руссал, облокотившийся на небольшой кусок скалы. В его черных волосах запуталась морская звезда, а мускулистые руки украшала необычная татуировка. Капельки воды словно бриллианты рассыпались по его загорелому торсу, а серебристый хвост разметал золотистый песок в воздухе.