— Э-э, есть о чем думать! — пожал плечами неисправимый Сэнди Гук. — Я думаю о том, что сегодня благодаря кулакам Джона чуть не кончилась история благородного дома Уилморов! Чуть не прервалась нить жизни милорда, который дает стричь себя без сопротивления! Для меня это куда поважней, чем гибель всех краснокожих в мире!

И он погнал вперед своего мустанга.

Через час отряд преследователей добрался до небольшого холма, сплошь поросшего кустарниками.

— Стоп! — скомандовал, придерживая свою лошадь, Джон. — На ночлег нам придется остановиться именно тут. Кусты дадут нам отличное убежище: если мы расположимся среди них, то нам не грозит опасность быть открытыми разбредшимися по окрестностям индейцами, а с другой стороны — отсюда легче наблюдать за всем происходящим вокруг. Это тоже немаловажно!

— Вы опасаетесь возможности столкновения с краснокожими?
– полюбопытствовал Девандейл.

— Не опасаюсь, а убежден, что краснокожие близко, и потому считаю необходимым принять известные меры предосторожности. Не забывайте, что нас всех, включая и полоумного англичанина, шесть человек, а с Миннеагой ушло около полусотни отборных воинов. С таким сильным врагом, без сомнения, справиться нам в открытом бою невозможно!

— А каков же ваш план, Джон?

— Очень прост. Слушайте внимательно!

«Сожженные леса» направятся к канадской границе, чтобы спастись на английской территории. Значит, мы без особого труда сможем определить их путь и последовать за ними, по возможности не открываясь им. Съестных припасов и амуниции, да и оружия у беглецов не Бог весть сколько. Значит, они будут вынуждены во время похода посылать своих фуражиров, маленькие отдельные отряды. С такими отдельными отрядами мы можем справиться, нападая на них при каждом удобном случае, истребляя их поодиночке. Таким образом мы обессилим весь отряд, сведем к минимуму его наличный состав. А тогда можно будет рискнуть и на открытый бой с остатками отряда. Я поклялся, что покончу с Миннеагой, и если кто мне заявит, что через пять минут после смерти тигрицы сиу придет мой черед пасть, — я скажу: ладно! Сначала — она, потом — я!

— А не опасаетесь вы того, Джон, что мы сами можем оказаться преследуемыми индейцами?

— Если не допустим серьезных ошибок и не наделаем глупостей, то мы от такого оборота дел почти гарантированы! Собственно, поэтому-то я и решил остановиться тут, в кустарниках: я убежден, что раньше, чем покинуть эту местность, краснокожие еще вернутся в свое покинутое становище!

— Чтобы отдать последние почести погибшим?

— Кой черт?! Очень им нужно заботиться о погребении павших?! Они отлично знают, что этим делом займутся волки! Если кто и удостоится погребения, то разве только два-три наиболее знаменитых воина. Но индейцы вернутся в свое становище для того, чтобы последовать нашему примеру: захватить то, что может им пригодиться при дальнейших странствованиях, обшарив все типи, и потом удалиться. И я очень жестоко ошибусь, если для возвращения в лагерь они не изберут дороги, пролегающей мимо этого холма. Ведь они уже знают, надо полагать, через разведчиков и соглядатаев, что Форсайт ушел к югу. Значит, путь очищен. И самый удобный путь — здесь! Таким образом мы сможем через два или три часа увидеть всех наших приятелей…

— А что будем делать покуда?

— Вспомним, что надо основательно подкрепиться, и перекусим, благо в припасах недостатка нет.

Под руководством Джона оба траппера принялись разводить огонь. Скоро запылал маленький костер, дым которого, однако, не мог привлечь внимание индейцев, потому что почти без перерыва падал хлопьями пушистый снег.

Через четверть часа или двадцать минут несложный охотничий обед, состоявший из крепкого бульона и куска жареного мяса, был готов, и, насытившись, странники немедленно загасили костер, забросав огонь снегом.

— Посмотрите на непрошеных гостей, отправляющихся на пиршество! — обратил внимание своих товарищей Джон Максим, указывая на двигавшиеся по покрытым снежной пеленой полям черные точки.

— Что это такое? Люди, что ли? — спросил лорд Уилмор. — Или бизоны?

— Ни то и ни другое! — ответил Сэнди Гук. — Это мои двоюродные братья, серые волки!

В самом деле, эти четвероногие мародеры, за десятки, может быть, за сотню миль услышав гром выстрелов митральез, почуяли желанную добычу и плелись легкой, но ходкой рысцой, делая добрых двадцать миль в час, спеша на поле битвы, пировать над непогребенными трупами,

— Однако! — вымолвил встревоженный Девандейл, наблюдая за торопившимися справлять тризну по племени сиу волками. — Ведь сюда собираются настоящие полчища этого зверья! Что будет, если им вздумается напасть на нас?

— Сегодня не нападут: они отлично понимают разницу между живым врагом и мертвым, а по их понятию, надо полагать, мясо остается вкусным и в подмороженном виде! — засмеялся Сэнди.

— Во всяком случае, нам надо держаться настороже! — предупредил товарищей Джон. — Кстати, я замечаю кое-какие симптомы в движениях отдельных групп волков, как будто тревогу. Не удивлюсь, что эта тревога вызвана близостью возвращающихся в становище индейцев. Смотрите! Ведь это они!

— Миннеага! — пробормотал Сэнди Гук. — И Красное Облако с ней!

Небольшой отряд индейцев быстро продвигался по равнине, идя мимо холма по направлению к «могиле сиу».

— Надеюсь, что они сюда не вздумают заглянуть! — сказал Джордж Девандейл

— Ни в коем случае! — уверенно ответил агент и потом, не прекращая наблюдения за индейцами, добавил:

— Они ведь очень торопятся! В самом деле, положение их далеко не такое, чтобы можно было радоваться!

— Да! Пришлось убираться с квартиры, не вынеся даже необходимой мебели! — засмеялся экс-бандит. — Положение, можно сказать, четырехугольное, настроение фиолетовое… Но им это поделом!