– Хватит! – просипел Турберн, перхая. – Выходим! Пусть проветрится...

Саук, зажимая нос пальцами, залил жаровню водой из кувшина и выскочил наружу.

Варяги скребли затылки в недоумении, но когда дым-отрава рассеялся, все увидели груду мертвых тел и посмотрели на Железнобокого уважительно.

– Теперь всегда будем так делать! – воскликнул Свен. – Как выйдем в поле биться, как разожжем костры, да как напустим дыму!

– Дубина ты, – ласково сказал Турберн. – В чистом поле надо будет целую гору горючего сжечь, чтобы подействовало! Это только для узостей всяких, для коридоров, для ходов потаенных... Понял?

– Понял... – вздохнул Малютка Свен и тут же взбодрился: – А чего стоим? Айда!

И все пошли коридором, где еще витал удушливый, свербящий запах, оставшийся после газовой атаки.

Олег прошагал вперед, под высокую арку, задернутую тяжелой ковровой завесью, и попал в тронный зал ширваншахов – приличных размеров помещение. Пол его был устлан коврами, вдоль стен – тюфячки, сундуки, подставки для книг, а сами стены увешаны мечами и копьями, головами антилоп, шкурами медведей и тигров. Напротив входа, на возвышении, стоял золотой трон.

Варяги разбежались по палатам дворца, ликующими возгласами сопровождая каждую находку. Трещащие и лязгающие эхо загуляли по Гюлистану – полным ходом шло расхищение чужой собственности.

Успокоив себя тем, что шах эксплуатировал народные массы, неправедно нажив добро, Олег присоединился к «расхитителям». Он собирал оружие и золотые кубки, одеяния из драгоценных тканей, увесистые светильни, отлитые из серебра. Все это считалось общей добычей и сносилось во двор, в одну кучу. «Дуванить», то есть делить трофеи, варяги станут потом, в спокойной обстановке.

Малютка Свен обнаружил в дальних покоях насмерть перепуганных слуг, и князь Боевой Клык постановил:

– Нечего тут трястись! Тащите самые лучшие припасы и готовьте пир!

Слуги бегом бросились на дворцовую кухню...

Когда обчистили дворец, варяги собрались на площади возле диванханы. Халег, сын Ингоря, отпер двери и огласил приговор:

– Выкупайте себя!

Олег перевел, и бледные шемаханцы потянулись в город. Каждого сопровождали двое-трое варягов.

Олегу с Фудри Москвичом и Малюткой Свеном достался купец Хасан. Он был толст, кушак едва стягивал полы халата на необъятной талии, а маленькую лысую голову венчал огромный тюрбан.

Хасан боялся так, что его ноги не держали – подгибались, и Свен то и дело заботливо встряхивал купца, так что у того зубы клацали.

Торговый человек привел варягов в свой дом – большое двухэтажное строение, и сразу провел к сундуку.

– Вот, – сказал он трагическим голосом, – здесь все, что я имею!

Свен открыл сундук. Под окованной крышкой лежали одежды из шелка и парчи. Малютка перерыл все содержимое сундука, но ничего, кроме платья, не нашел.

– А динары где? – спросил он в недоумении. – Слышь, ты, куль с жиром? Денежки гони!

Олег с удовольствием перевел. Купец затрясся еще пуще. Жалобно стеная и призывая в свидетели Аллаха, он клялся, что беден, нищ, разорен...

– Ищем, – коротко сказал Олег.

Втроем они устроили обыск, шугая домашних, и нашли-таки три шкатулочки, набитые золотыми и серебряными монетами. Купец увял.

– Зато ты живой, – утешил его Сухов и махнул рукой: – Пошли отсюда!

Уже спускаясь по лестнице, он услыхал злобное шипение Хасана, проклинавшего поганых «ар-Рус», но возвращаться не стал.

* * *

Ограбив шаха, вытребовав выкуп с пленных, варяги устроили во дворце пир. Замотавшись в чузеземные одежды, русы веселились вовсю, тем более что слуги раскупорили множество кувшинов с ширванским вином «рейхани». На яд проверили? Хватало и барашков, зажаренных с неведомыми на севере приправами. Появились и женщины – иных притащили силой, другие сами пришли.

Легкомыслия, впрочем, варяги не допускали – ученые были. Пока одна треть гуляла, две трети стерегли награбленное, коней и все подходы к дворцу. Потом следовала пересменка.

Наевшись и напившись, Олег до того устал, что отправился искать себе лежбище. Забредя в одну из башен дворца, он столкнулся с Халегом, сыном Ингоря. Угадав первейшее желание тезки, княжич сказал:

– Ложись у меня, я все равно не усну! Знаю, что завтра буду как сонная муха ползать, а все равно... Ну не хочется мне если!

– Чужой город, – улыбнулся Олег, – чужая ночь...

– Во-во! – подтвердил Халег и признался: – Это ж первый мой поход...

– Ну, дадут боги, не последний! Бурной ночи.