Шрифт:
— В чем дело, опер? — поморщилась я.
— Мне показалось, что ты пришла из ванной совсем не хромая, ты уже вылечилась, Тань? — с глупейшим выражением на лице произнес Володька, очевидно, считая, что он выглядит очень хитрым.
— Я приехала на роликовых коньках, а ты и не заметил, — тут же нашлась я, сама точно не помня, хромала я или нет. Чушь какая-то, словно мне не о чем больше думать.
Я выпила бурду, которую приготовил мне Володька, и тут только заметила, что давно пора ложиться спать.
Не размышляя долго, я и объявила об этом Володьке.
Он улыбнулся мне, подошел, поцеловал два раза и проводил меня до дивана.
Я опиралась на его руку изо всех сил, чтобы он точно знал, как я страдаю.
— Тебе уже звонили из морга? — спросила я Володьку, укладываясь на спину.
— Пока нет, но мы же оба понимаем, что, скорее всего, это была ловушка, чтобы выманить тебя из дома и забрать записи. Кстати, ты их где хранила?
— А нигде, — отмахнулась я от надоевшей мне уже оперативной разработки, — я их оставила на кухонном столе вместе с плеером. Все и украли. Вопрос: что я скажу Кате?
— Другой вопрос, — подхватил Володька, — после смерти Азбашева будет ли ее интересовать судьба записей, могущих ухудшить его мнение о ней?
— Маловероятно, — согласилась я.
У Володьки зазвонил сотовый, и он, вынув его, прослушал все, что сказали, поблагодарил своего собеседника и отключил связь.
— Как и предполагали: в морге ни о чем понятия не имеют. Поступлений, похожих на твою клиентку, сегодня не было. Что из этого следует?
— А ты как думаешь? — спросила я. — Мне вообще-то казалось, что ты пойдешь в ванную. Или нет?
Глава 9
Я проснулась и, не открывая глаз, поняла, что у меня настроение — замечательное, самочувствие — прекрасное, да и вообще в моей жизни все идет отлично.
Все так же не раскрывая глаз, я протянула руку влево и, после прощупывания дивана не обнаружив там Володьки, протянула руку вправо.
Правая рука свесилась на пол, и я сообразила, что на диване я лежу одна, что было странно, потому что засыпали мы вдвоем с неким опером — уж это я помнила точно.
Прислушавшись, я с удивлением услышала тишину вокруг себя — шумы за окном не в счет, это чужая территория.
Поняв, что моего Володьки и не слышится, и не ощущается, я раскрыла глаза и осмотрелась по сторонам.
Обнаружив на полу прямо на моих тапочках записку, я подняла и прочитала ее.
Это был эпистолярный шедевр, выраженный языком дружеского милицейского протокола:
«Танька! Будить не стал вследствие лимита времени, собрался срочно и быстро, даже не позавтракал. Насчет новостей — как только, так сразу, тогда и договоримся о прочем. Пока, цел. и т. д. и т. п. Вл. Ст.»
Я села на диване, еще раз перечитала оставленное мне беглым любовником послание, прекрасно поняв, что если выражаться по-человечески, так это будет просто поэзия из любовной классики, звучащая уже примерно так:
«Любимая! Солнышко мое незакатное! Не решаясь тревожить твой легкий сон, я аки птичка Сирин-Филин-Гамаюн упорхнул из теплого гнездышка и…»
Дальше у меня не сочинилось, и я, уронив записку на пол, наступила на нее и побрела в кухню, по пути захватив и мешочек со своими гадальными костями.
Зевнув, я налила воду в электрический чайник, щелкнула кнопкой и высыпала кости на кухонный стол. Они рассудительно разложились успокаивающей комбинацией:
23+31+10.
«Магические кости советуют Вам не ожидать большего».
— Как будто без вас этого не знала, — проворчала я и собралась уже в ванную, но тут зазвонил мой телефон.
Подумав, что это уже наступило обещанное «как только, так сразу», я захватила трубку и вместе с нею отправилась в ванную.
Не знаю, как у других, а у меня разговоры с мужчиной в ванне повышают жизненный тонус.
Прослушав еще три звонка и за это время успев скинуть халат, я открыла воду и наконец-то ответила:
— Да, слушаю вас внимательно!
— Таня! Это Катя, привет! — раздался отнюдь не Володькин голос.
— Привет, не ожидала! — с максимальной любезностью ответила я.
— Ты уже в курсе событий? Кошмар какой, правда? — спросила Катя, и я даже почти зрительно представила, как она закатывает глаза.
— Ну еще бы, я-то в курсе, потому что попала в самый эпицентр событий, — скучновато ответила я.
— Ты это про что говоришь, не поняла! — воскликнула Катя, и я, поморщившись, объяснила с нотками нетерпения в голосе:
— Да про смерть Азбашева, про что же еще!
— А-а-а, вот ты о чем, — равнодушно протянула Катя, — ну да, ну да. Все там будем, верно ведь? А меня тут вот из квартиры выгоняют, представляешь? И кто бы ты думала?