Или, может быть, это Бетанкур? Неужели Кэмерон Бетанкур наконец перешел к решительным действиям? По сведениям Кеннисона, кое-кто из советников Бетанкура убеждал его отказаться от правила Куинна. Если Ассоциация очнется от своего долгого сна, она может стать серьезным противником.

А может быть, никто и не подслушивал. Может, у него просто разгулялись нервы после этой истории с Селкирком. И теперь мерещатся всякие страхи.

Он вдруг вспомнил, что ему говорила Пейдж, взглянул на часы и нажал кнопку на столе. Один из книжных шкафов повернулся вокруг оси – за ним стоял телевизор. Кеннисон нажал другую кнопку, экран загорелся, и на нем появилось лицо известного теледиктора. Диктор сидел за столом с серьезным, озабоченным видом, а позади него на стене висели экран и карта мира. «Интересно, много ли стран этот человек может показать на карте?» – мелькнуло в голове у Кеннисона.

Кеннисон скрестил руки на груди и присел на край стола. Что там просила его Пейдж посмотреть? Если это уже прошло у нее в Местных новостях, значит, речь идет о восточном побережье.

Он терпеливо прослушал с полдюжины сюжетов – почти все они сводились, по существу, всего лишь к заголовкам новостей. Время от времени их сопровождал одной-двумя фразами комментария кто-нибудь из официальных лиц

– из тех немногих, кому доверено комментировать новости. Примерно каждый двадцатый из этих политических деятелей, Постоянно выступавших с интервью, был членом Общества или контролировался членами Общества. Примерно столько же, несомненно, принадлежали к Ассоциации, хотя кто они, Кеннисон не знал. Все остальные не имели ни малейшего представления о том, о чем говорят.

Он снова подумал, почему никто до сих пор не обратил внимания на то, что постоянно показывают, упоминают и интервьюируют одну и ту же горсточку политиков и знаменитостей, а других, которые могли бы сказать не меньше интересного, держат в тени или без особого шума убирают со сцены под явно надуманными предлогами.

Сами «новости» никакого интереса не представляли. Многозначительные разглагольствования политиков и бизнесменов, которые в самом деле думают, что это они принимают ответственные решения, да всякая дребедень: пожары, автомобильные аварии, войны, кинозвезды, научные открытия. Кеннисон покачал головой. Хорошо, что телевизор для него не единственный источник и информации, и развлечения.

Самое главное сообщение оказалось последним или одним из последних. Диктор взял со стола очередную страницу текста и изобразил на лице скорбь. «Трагическая смерть в Нью-Джерси. Поместье бизнесмена Джона Бентона в округе Сассекс было разгромлено и сожжено сегодня группой экстремистов, называющих себя „Свободными американцами“. Мистер Бентон, семидесяти пяти лет, давно отошедший от дел, погиб в пламени вместе с двумя своими служащими. Один из экстремистов, безработный литейщик, отказавшийся сообщить свое имя, был задержан уцелевшими служащими на территории поместья. Он заявил следующее…» (Крупный план – небритый человек в растерзанной одежде. Лицо вымазано копотью. На голове бейсболка с названием местного универмага.) «Мы еще покажем всем этим… (би-и-ип), которые норовят нами командовать. Я сижу, как… (би-и-ип), без работы уже два с половиной года из-за этой… (би-и-ип) автомобильной промышленности. Слава богу, что у этой Бомонт хватило духа Вывести на чистую воду этих… (би-иип)!» (Общий план – диктор в студии.) «Бомонт, о которой только что было упомянуто, – это…»

Кеннисон выключил телевизор прежде, чем диктор, делая прекрасно ухоженными руками красивые жесты, понесет всякую чушь о том, «что все это означает», и устало оперся на стол. Значит, они добрались до старины Бентона. Он достал тонкую сигару и закурил, сломав две или три спички. Бентон. Какая ирония судьбы! Из всех членов Совета Бентон, наверное, заслужил это меньше всех. Не то чтобы на руках у него совсем не было крови, но он всегда был очень скуп на устранения. А что до того человека, который сидит без работы два с половиной года, то кто ему сказал, что он может работать только на автозаводе? Впрочем, мир полон людей, которые только и думают, как бы переложить ответственность за свою собственную жизнь на кого-нибудь другого. Неважно, кого они при этом винят – богов или дьяволов, важно, что во всем виноват кто-то еще. Жаль, что Общество на самом деле не так всесильно, как думает этот человек. Что ему недоступны микроманипуляции, без которых нельзя урегулировать жизнь до последней мелочи и сгладить все острые углы. Будь у него такая возможность и попади оно в хорошие руки, хаосу истории был бы положен конец. Все слои населения смогли бы работать гладко, без сучка и задоринки, без всяких конфликтов, без всех этих войн, забастовок, конкуренции, преступности.

Смерть Бентона была бессмысленной. В этом есть что-то бесконечно печальное. Бессмысленная смерть. Бесцельная смерть. Всякая смерть должна иметь какой-то смысл.

Кеннисон вынул сигару изо рта и ткнул ее в пепельницу. Может быть, удастся извлечь пользу из смерти Бентона. Воспользоваться ею в своих целях. Это самое меньшее, что он может сделать для брата Бентона.

Он взял трубку и набрал номер. Услышав щелчок, он сказал:

– Это Лев. Номер третий.

Как только скрэмблер был включен, Пейдж спросила, видел ли он новости.

– Да. Ты думаешь, теперь чернь возьмется за всех нас?

– Откуда я знаю?

– Мне кажется, вряд ли.

– Как по-твоему, сколько еще членов Совета мы должны потерять, чтобы это можно было назвать определившейся тенденцией? – спросила она ехидно. Но Кеннисону показалось, что в ее голосе прозвучала нотка сдерживаемого страха.

– Троих, – не задумываясь, ответил он. – Трое – это будет статистически значимо.

– А ты хладнокровный мерзавец.

– Послушай, если мы все сейчас ударимся в бега, это только докажет, что обвинения справедливы. Нужно держаться.

– И ждать, пока нас не перебьют поодиночке?

– Попроси защиты у полиции. – Эта мысль осенила его совершенно неожиданно. – После сегодняшнего случая всякий, кто упоминается в бомонтовской распечатке, имеет полные основания это сделать, и полиция не станет задавать никаких вопросов.

– Как же мы сможем вести дела, если полиция будет ходить за нами по пятам? Нельзя же рассчитывать, что к нам приставят только тех, кто работает на нас?

– Ну, те из полиции, кто работает на нас, все равно патрулированием не занимаются. Я бы предложил на это время прекратить всякую деятельность.