— Даже, если и так, то это не дело чудесницы из Мерикиви, — холодно ответил я и, развернувшись, быстро покинул комнату.

Ничего себе заявки! Меня будет учить жизни юная ведьма, которая кроме как владеть камешками ничего и не знает!

Внутри всё кипело от негодования, но при этом частично я понимал, что она права. Только вот везде лезу я не потому, что хочу что-то и кому-то доказать, а потому, что боюсь не успеть. Чего именно — сам не знаю. Может, ненависть и жажда мести с каждым днём впиваются всё сильнее, не давая времени на раздумья?

А во дворе по-прежнему — покой, тишина и мороз. Не став терять времени, я вывел Аяна из сарая. Конь фыркнул и тряхнул головой.

— Твой почти мёртвый хозяин хочет осмотреть окрестности. — Я погладил его по шее. — От этого зависит, поживёт ещё немного или станет совсем мёртвым.

Аян внимательно посмотрел на меня карим глазом и снова фыркнул.

— А что делать?

Конь совсем по-человечески вздохнул и опустил голову. Я вскочил в седло и, легонько пришпорив его, помчался вперёд.

— Господин Оларс! — раздался за спиной взволнованный голос Йорда. — Куда вы?

Я обернулся и только и успел крикнуть:

— Скоро вернусь!

Однако насколько скоро и как быстро — понятия не имел. Но компания в таком деле мне точно не нужна.

Я летел, будто птица, морозный воздух наполнял собой, казалось ещё немного — и за спиной распахнуться крылья. И неважно, даже если они буду порождением Мрака.

Внутри почему-то всё пело и звенело от какого-то непонятного счастья, словно я сумел сломать прутья клетки и вырваться на свободу.

Может, и впрямь не всё так просто? И это всего лишь магия кудесников? Но определить сейчас было сложно. Да и не хотелось размышлять, когда впереди стелется снежная дорога, солнце слепит глаза, заливая всё вокруг утренним золотом, а под тобой скачет добрый конь.

Не знаю, какое расстояние мы преодолели, когда я натянул поводья, заставляя Аяна замедлить бег.

По правую сторону на обочине дороги стоял обледеневший столб. По ширине — и руками не обхватить, а высотой едва достигал моего плеча. Подъехав ближе, я остановил коня и спрыгнул на мёрзлую землю.

Хм, странно. Везде снег, а тут — нет. Будто полянка заколдована возле столба.

Некоторое время внимательно разглядывая его, я не шевелился. Но потом, хмыкнув, будто подсмеиваясь над собственной нерешительностью, протянул руку и приложил ко льду. Холодно, обычный лёд, что тут ещё сказать?

Оглядевшись, пожалел, что не прихватил с собой даже кинжала. Чем теперь, Оларс Забытый, будешь лёд скалывать? Руками?

Пользоваться магией не хотелось — не хватало ещё во время гонки с Янсрундом чувствовать себя половой тряпкой. Я нахмурился. Хотя, если не переусердствовать…

Произнеся несколько слов гортанным, смутно похожим на человеческий голосом, вскинул руку и щёлкнул пальцами. Лиловые огоньки весело заплясали, охватив мою кисть, а стоило только коснуться обледеневшей поверхности, пламя тут же змейками расползлось по льду, послышалось шипение, и на землю начали стекать ручейки талой воды.

Первое, что я увидел, оказалось ликом — вырезанные в камне черты лица нельзя было назвать добрыми или злыми. Но в тоже время появилось какое-то странное чувство, что я уже когда-то их видел. Нет! Не видел, слышал голоса тех, кому могли принадлежать такие лики.

— Ничего не бойс-с-ся, — принес ветер выдох, как треск пылающего огня. — За Янас-с-срундом будет лететь Иданнр. Иди только вперёд, иначе замёрзнеш-ш-шь. Ис-с-скры в груди с-с-согреют, помогут, оживут…

Глаза на мгновение ослепило белой вспышкой, а потом, глянув в даль, я отшатнулся назад и замер. Вся браннахльдская дорога аж до Соук-Икке-Соуке во льдах светилась и горела лиловым пламенем, поднимавшимся из каменных столбов. На каждом столбе — лицо. И смотрело оно угрюмо и сурово.

— Не удерживай Ис-с-скры, — продолжал шептать ветер-огонь, — пролетишь мимо — отдай идолам. Мы не пус-с-стим Иданнра по твоему следу. А за ледяным озером разложи огромный кос-с-стёр — прямо перед Гьялларбрёстом…

— Но я не знаю где он! — возразил я.

— Молчи! — сверкнули загоревшиеся лиловым огнём глаза. — Узнаеш-ш-шь, когда придёт время. Пламя с-с-спрячет, дым укроет, Янс-с-срунд обгонит…

Поднялся сильный ветер, идолы исчезли, но тот, возле которого я стоял, всё ещё говорил:

— Гони до Гьялларбрёста, но перед ним — остановис-с-сь.

— Почему? — говорить стало сложно.

— Рано… — выдохнул он. — Рано умирать, Пос-с-средник…

Ладонь обожгло, вскрикнув, я быстро убрал руку. Ветер тут же затих, каменные черты лица идола вновь начали покрываться льдом.