– Так я ж тебе уже сказал – у нас тут гости иноземные, а, стало быть, их – не один десяток. А где они – узнать не трудно.

Сказав это, Светослов опять посмотрел на водную гладь реки.

Свадомир произнёс с задумчивым предчувствием:

– Да… Ну, дела… Придётся жилы поднапрячь. Идея на меня упала нынче, я говорил…

– Об этом погоди. Я вот что приготовил, Свадомир… – Светослов в упор посмотрел на Свадомира и вполголоса продолжил: – Но чтобы чародей тот не приделал уши ветру невзначай, лови мои живые мысли – в них вся стратегия моя.

Наступило безмолвие. Свадомир, не мигая, смотрел на Светослова, он всем своим вниманием улавливал мысли Ведуна, меняясь в лице.

Затем изумлённый Свадомир рассмеялся и оживлённо произнёс:

– Однако это будет ещё почище, чем я предполагал.

– Ну, тогда – за дело, – сказал Ведун. Он встал и добавил: – Всё – как сказал я.

Свадомир кивнул. Ведун отошёл чуть в сторону и исчез. Свадомир присел поближе к воде и задумался…

Тем временем колдун в обличии паломника с двумя своими молчунами вернулся в лес, где был разбит стан иноземных воинов. Они выгуливали своих коней, о чём-то меж собой негромко говоря. Колдун остановился, дал знак тем двум, чтоб шли к своим; а сам он на мгновение застыл и сделал магический пасс. И тут же облик его изменился – одежда обновилась, исчезла в лице измождённость и горечь, глаза стали холодными, с глубинным сиянием тайны, подобной безмолвию океана. Чародей встрепенулся и осмотрелся. Навстречу ему шёл воевода, командовавший иноземным войском. Поравнявшись с колдуном, он оживлённо произнёс:

– Ну, как успехи?

– Давай присядем возле дуба.

Колдун с воеводой прошли к могучему дубу, что рос неподалёку, и сели возле него. Воевода с нетерпением продолжил:

– Ну, так что ты там наколдовал? Выкладывай.

Колдун вздохнул и, не спеша, задумчиво ответил:

– Их просто так не одолеть… И хитростью не взять… Другой подход здесь нужен…

Воевода занервничал:

– Пока мы будем думать, славяне эти здесь засеют хлеб, а нас сочтут за пришлых дикарей, заблудившихся в лесу. Кумекай, чародей, – ты голова у нас.

Чародей, задумчиво глядя куда-то в пространство, заговорил:

– Я вот что думаю: для нас теперь важнее даже не стратегия Хазира, она тут полностью вся отпадает, а то, как шанс не упустить.

И он неоднозначно посмотрел на воеводу.

Воевода с нетерпением возроптал:

– Ясней давай. Нам было велено под прикрытием верховодной идеи о Боге и страждущих сюда внедриться Его святыми воинами. Теперь всё это провалилось; а жить нам надо не в лесу, сам понимаешь. Хазира бы сюда – пускай бы он сам и внедрял идеи этим непрошибаемым Славянорусам.

– Ведруссам.

– Ну, Ведруссам. Какая разница? Давай, кумекай.

– Ты меня отвлёк, – сказал колдун чуть отрешённо. – Но ладно. Я уже придумал…

Он посмотрел на оживившегося воеводу и продолжил:

– Нам важен сейчас лишь один стратегический ход: Ведун-Хранитель. Он должен быть нейтрализован. А потом… потом мы лихо окунёмся в это дело.

– И как же? – удивился воевода.

– Зря я, что ли, чародей? Я облик этого Хранителя приму…

Возникла пауза. Воевода с трепетом смотрел на колдуна.

Колдун отрешённо продолжил:

– Мне нужно лишь его увидеть… и образ в точности создать.

Воевода неуверенно, но подобострастно, словно находясь под чарами, промолвил:

– Да… Это надо пробовать…

– Тогда начнём, – твёрдо сказал колдун. – Тем более что мне сейчас важней не почести и не дары Хазира; мне это больше и не нужно.

– А что ж тебе нужно?

– Земли эти… Здесь дышится легко. Ты чуешь это, воевода?

Колдун взглянул на воеводу, тот лишь пожал плечами. Колдун опять куда-то вдаль направил отрешённый взор и, не спеша, продолжил:

– Да, похоже, здесь возможно любое чудо… Как будто в этом воздухе разлита какая-то энергия таинственная, неведомая нам… Она волшебна и легка… Но я отвлёкся.

Он посмотрел в упор на воеводу и заключил:

– Итак, с утра пораньше пойдут со мной три самых сильных воина…

Ближе к вечеру у реки Свадомир был уже не один – рядом с ним сидел светловолосый паренёк лет тринадцати. Свадомир мягко сказал ему:

– Ну вот, Родославушка, начнём дозор. Пока ты можешь подремать немного, ну а потом меня подменишь ненадолго. Вон – у куста косматого ложись, там вроде поуютней.

Паренёк по имени Родослав кивнул, прошёл к уютному кусту и прилёг возле него. В это время послышалось пение. В селении запел высокий женский голос, да так протяжно и красиво, что Свадомир заулыбался:

– Хорошо поёт… Красиво…

– Да… Это Лада Свамияра запевает, – отозвался Родослав. – Она всегда под вечер так поёт, что сны приятные приходят.

Пение подхватили другие голоса; и вот уже многоголосый хорал огласил округу своим необъятным всепроникающим действом, в котором трепетала живая певчая любовь ко всему…