Большая часть того, что написано в этой книге, может повергнуть читателя в изумление. В конце концов, Мэрилин Монро — женщина, которая преодолела, казалось бы, непреодолимые разногласия, чтобы стать не просто обожаемой и уважаемой, но также, возможно, величайшей кинозвездой в мире. Хотя большую часть времени Мэрилин занималась построением и поддержанием своей карьеры, в личной жизни она страстно искала свою семью. Она стремилась к постоянству, которое обещало само понятие семьи. К сожалению, ей редко удавалось ощутить его. Она бесстрашно поддерживала близкие отношения со своей матерью, которую постоянно помещали в психиатрическую клинику, и с сестрой, о существовании которой не знал никто. На этих страницах вы впервые прочитаете об этих удивительных отношениях и о многом другом, что ранее неправильно истолковывалось. Мэрилин также не останавливалась ни перед чем, чтобы найти своего отца, а затем встретиться с ним. На самом деле она всю жизнь не прекращала поиски истинных, прочных связей с людьми.

Возможно, реальная история этой женщины вращалась вокруг того, чем она — лучшая в ней — обладала в изобилии: вокруг надежды. Всю жизнь она полагала, что, пока ты жив, все возможно, и нередко ей удавалось доказать это. Те, кому трудно читать о печальных моментах ее жизни, должны помнить, что даже незадолго до смерти Мэрилин полагала, что счастье уже далось ей в руки. На самом деле, если и есть что-то, что делает ее непохожей на большинство людей, так это ее способность верить в важность каждого мгновения. Она полагала, что ее «сейчас» намного важнее, чем прошлое и будущее. И очень грустно, что в то время, когда она пыталась остаться в настоящем, прошлое часто посещало ее, а будущее пугало.

Мэрилин Монро была намного больше, чем просто известная кинозвезда. Она была хрупкой, уязвимой и благородной душой, храбрым бойцом в разрушительном сражении с собственным рассудком. Я поставил перед собой трудную задачу — с помощью этой книги попытаться объяснить ее трудный путь. И, работая над книгой, я обнаружил совершенно иную Мэрилин, женщину намного более сложную и серьезную — и, возможно, даже трагическую, — чем та, которую, как мне казалось, я хорошо знал.

Предисловие

Похожая на пещеру сцена вызывает волнение, ее стены, вибрирующие от аплодисментов, в следующее мгновение начинают дрожать от всеобщего хохота. В конце одного из длинных, выводящих на эту сцену коридоров за закрытой дверью сидит женщина, знающая ее по-своему. Всего несколько минут назад она, как ветерок, промчалась через толпу зрителей и закулисных техников с уверенной улыбкой, распространяя очарование. Отправив рабочего сцены, чтобы тот принес ей что-нибудь выпить, она, ожидая его, похоже, просто дрожит от мрачного предчувствия. «Они смеются надо мной», — говорит она молодому человеку, который протягивает ей стакан воды из-под крана: «Прислушайся». Но он не может сделать то, что она ему говорит, потому что слишком сильно потрясен тем, что она смотрит ему в глаза, что она говорит с ним... ведь она ... — это же Мэрилин Монро. Безусловно, даже если бы он всего час назад пожал руку президенту Соединенных Штатов, этим мгновением он дорожил бы больше.

Всего за несколько секунд до этого, высунув голову из гримуборной, чтобы попросить его принести ей пить, женщина была на грани истерики, она путала слова и паниковала. Но теперь она смотрит на него совсем иначе. С перспективой. Уверенностью. Возможно, даже мудростью. После того, как становится ясно, что он почти парализован ее присутствием, она бросает на него участливый взгляд и понимающе улыбается. В конце концов, он — просто еще один из многих, и она знает это — один из миллионов мужчин, обожающих ее. Однако одного он не знает, и это могло бы удивить его: она его тоже любит.

К 19 мая 1962 года Мэрилин Монро свела почти на нет круг близких друзей или, возможно, обстоятельства жизни сделали это за нее. В ее жизни было много людей, пытавшихся пробиться к ней сквозь приступы беспокойства и паранойи. Однако их усилия почти всегда оказывались тщетными. Мэрилин была убеждена, что все знает лучше. Ее душевное расстройство заставило самых дорогих для нее людей сложить руки и сдаться перед ее потребностью быть правой — даже если она считала себя правой в том, что должна страдать. И, поскольку рядом с ней не осталось никого, кто мог бы поддержать ее в самые мрачные периоды жизни, ей приходилось проводить большую ее часть в одиночестве... что, конечно, еще глубже погружало ее в бездну отчаяния. Поэтому и возникали мгновения, подобные мимолетной встрече с пораженным ею незнакомцем, потерявшим в ее присутствии дар речи, — они напоминали ей о том, кем она была и что от нее ожидают.

Она отходит от стены, к которой прислонялась, и подходит к молодому человеку. Встав перед ним, она протягивает к нему руки, берет его за голову и целует в макушку. «Спасибо, — мягко говорит она, — теперь мне нужно подготовиться».

Выскользнув из комнаты, он заметил, как она, громко вздохнув, подошла к большому зеркалу. Затворяя дверь, он успевает заметить, что Мэрилин начинает смеяться. Затем, когда щелкает дверной замок, снова воцаряется тишина. Это странное поведение заставляет его задуматься о том же, о чем думал каждый, кто оказался за кулисами тем вечером: что там происходит? И не только в гримуборной, но и в ее красивой головке.

«Мэрилин упорно репетирует перед этим представлением, — объясняла ее подруга, Сьюзен Страсберг, — я тоже считаю, что даже слишком много. Для нее это слишком важно. Все, что ей нужно было сделать, это пропеть: «С днем рождения». Возможно, большинство исполнителей сделало бы это с закрытыми глазами».

Безусловно, Мэрилин не относилась к «большинству исполнителей». На самом деле она даже не относилась к «большинству людей». Скорее она была женщиной, которая день за днем вела битву против психического заболевания. Ее необычные перепады настроения и непредсказуемое поведение обычно рассматривались публикой как оригинальность капризной кинозвезды. Однако возможно, что ее поведение главным образом определялось мучительной, упорной борьбой, которую она вела почти всю жизнь и о которой практически никто ничего не знал.