17

– Что ты видишь плохого в том, что люди смогут жить долго?
– Жуковскому была непонятна тревога Захара.

– А ты сам не понимаешь?
– ответил вопросом тот.

– Не понимаю!
– отрезал Жуковский.
– Если такая привилегия дана нам, то почему мы должны отказывать в ней другим?

– Ты забываешь, сколько нас, и сколько их, - возразил Захар, и слово "их" неприятно резануло слух Сергея.
– Наша численность не меняется тысячи лет, и пополняется не нашими детьми, а теми, в ком живет дух. Мы не сами выбирали для себя такую жизнь. А теперь представь себе несколько миллиардов людей, на которых вдруг свалилось такое счастье - сотни лет жизни без болезней и преждевременного старения? И все эти годы можно бесконтрольно плодить потомство! Да за считанные десятилетия население планеты достигнет таких размеров, что не хватит никаких ресурсов, чтобы накормить и напоить всех! Можешь на досуге заняться подсчетами, сам убедишься. Вспомни, что сказал в свое время Господь, ограничив человеческую жизнь: не вечно Духу моему быть пренебрегаемым человеками сими, потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет. А Господь мудр...

– Но почему ты отказываешь в мудрости людям? Разве у них не хватит ума сдержать естественное воспроизводство?
– не согласился Жуковский.

– Хватит, конечно, - ответил Захар.
– При помощи войн и геноцида. Это самый простой способ, и не сомневайся, что до него додумаются в первую очередь. Не исключаю и принудительную стерилизацию неполноценных народов. Теоретическая база давно уже создана, так что дело за малым.

Сергей молчал, не зная, что возразить, а Захар не унимался:

– Есть еще один вариант - долголетие станет товаром, доступным только толстосумам или людям, близким к власти. Это ничуть не лучше, чем вариант номер один. Богачи и правители купят себе бессмертие, но долго хранить тайну не смогут. А когда она выйдет наружу, начнется такое кровопролитие, перед которым померкнет любая революция.

– Тогда что ты можешь предложить?
– обескуражено спросил Жуковский.

– Нет уж, дудки!
– отрезал Захар.
– Я не собираюсь навязывать тебе свое мнение, слишком это будет просто. Действовать предстоит тебе, поэтому и решение ты должен принять самостоятельно. Подумай, как следует, но только не тяни, время не терпит. Я ожидаю твоих предложений не позже, чем завтра.

– Кстати, а откуда ты про все это узнал?
– поинтересовался Сергей, вынужденный согласиться с доводами собеседника.

– Работаем!
– усмехнулся Захар.
– Мы плотно обложили все выезды с базы и обнаружили несколько человек из персонала лаборатории. Жаль, знают они немного, а их шеф не покидает территорию базы, живет прямо там. И знаешь, кто это?

– Кто?

– Геннадий Чеботарев, который когда-то был помощником у доктора Лифшица, а потом продолжил его исследования. Именно его трудами и заботами мы все чуть было не отправились на тот свет. В общем, завтра с утра я жду твоего звонка. Очень надеюсь, что ты примешь правильное решение.

На этом они распрощались, и Жуковский поехал домой. Ему предстояло нелегкое дело - уговорить жену временно пожить на ювелирной фабрике. По дороге нужно было придумать убедительные доводы, чтобы Вера согласилась на такую смену обстановки. Очень не хотелось вмешиваться в ее сознание и прибегать к внушению. Но не хотелось и придумывать небылицы, поэтому, приехав домой, он решил действовать напрямую. Когда Вера услышала, что придется две недели безвылазно жить на фабрике, она, естественно, возмутилась и потребовала объяснений.

– Я не могу сказать тебе, для чего это нужно, но прошу тебя поверить мне на слово - это действительно необходимо. И Настя тоже будет с нами.

Наверное, Сергею удалось выбрать правильный тон, или подействовало упоминание о дочери, но Вера неожиданно согласилась.

Когда они приехали на фабрику, оказалось, что Бойцов успел поработать на славу, обеспечив полный комфорт в двух предназначенных для семьи Жуковских комнатах. В одной из них Сергей предложил поселиться Вере и Насте, которым предстояло некоторое время жить здесь неотлучно, а сам занял вторую, по той причине, что ему необходимо было уединение. Жуковский собирался как следует поработать в "Интернете", как он по старой привычке называл мировой эфир, невидимую сокровищницу знаний. Ведь к утру ему предстояло принять решение, которое, без ложной скромности, можно было назвать историческим.

Дождавшись, когда Вера с Настей ушли спать, Сергей уединился в своей комнате и погрузился в эфир. Он сам пока толком не знал, что конкретно будет искать, поэтому решил воспользоваться подсказкой Захара и проникнуть в доисторические времена, когда Господь, как написано в Священном писании, ограничил срок жизни человека. Задача оказалась непростой, ему долго не удавалось нащупать подходы к теме. Но вдруг в эфире рядом с ним появилось чье-то сознание, от которого веяло безграничной доброжелательностью, и Сергей сразу убедился, что можно безбоязненно следовать его указаниям. Ошибки быть не могло, потому что здесь, в эфире, интриговать и обманывать было невозможно, этому препятствовала сама его природа. Одновременно в голову пришло, что он уже сталкивался с подобным сознанием, и было это совсем недавно, в египетском подземелье. Только тогда было лишь мимолетное прикосновение, а теперь неведомый разум выходил на уровень прямого общения.

"Кто ты?" - задал Жуковский безмолвный вопрос, не испытывая ни малейшего страха.

"Узнаешь позже!" - последовал такой же безмолвный ответ.
– " Сейчас у нас мало времени, но я помогу тебе разыскать то, что ты ищешь. Следуй за мной".

Если пытаться объяснить то, что произошло дальше, обычными понятиями, то выглядело это примерно так. Прежде, перемещаясь в эфире в поисках нужных знаний, Сергей будто продирался через густые заросли, часто увязая в трясине. А теперь, увлекаемый невидимым помощником, он поднялся ввысь, и сверху увидел то, что ему было нужно.