Те же завеси в старинных домах

В южном городе, что помнить не хочу.

Я долги свои былые плачу

Ветхой памятью, что рвется по швам.

Не хочу, чтоб ее рвали на куски —

Отпустите, я не тенор-кастрат.

Но кричат в душе журавли

И, роняя перья, летят.

(18.07.10)

3

Итальянские песни, с черной пластинки слетев,

Оставляют невидимый след на узлах музыкальных.

Ленииград замороженный спит осьминогом зеркальным,

И октавы осколки впились в потревоженный снег.

Голоса теноров итальянских мешаются в свисте ветров,

Над рекой на мосту закружилась поземка, сверкая

Снеговыми кристаллами. И музыкальная стая

Замороженных нот опустилась на питерский лед.

(19.07.10)

4

Прохладной ночи легкий сон

Поутру упорхнул бесследно.

Собрав негнущиеся члены,

В лес пробираюсь напролом.

Еще тихи его аллеи,

Берез стволы вдали белеют,

Толпа не затопила склон —

Лишь грохот кольцевой и гром

Дробятся в черепной коробке

И давят голос леса робкий.

И мыслей месиво пробулькивает вяло,

«И будит лай собак окрестные дубравы».

(20.07.10)

5

Пока не вышло солнце из-за туч,

Пока жарой не заковало двери,

Пока толпа не запрудит аллеи,

Я с птицами гравийную топчу

Дорожку, что призывно источает

Прохладу отошедшей ночи,

И хоть шоссейка издали грохочет,

И птичье пенье сквозь не проникает —

Я благодарно по лесу влеку

Свое усталое в болячках мелких тело.

Швыряет мир меня по свету оголтело —

Взыскуя истину, покой не сберегу.

(21.07.10)

6

Болото выросло, не глядя на жару,

Подпитывает ближний лес усердно.

Его раденье милосердно,

Хоть и раздолье комару.

Вчерашний дождь в конце Москвы другом

Принес туземцам облегченье.

И нам досталось охлажденье

Кусочка ночи. С тем живем.

Но солнца грозного лучи

Безжалостно стекают с неба.

Брони защитной взломан шит,

И, говорят, не хватит хлеба.

И с потом соль уходит с чресл.

И перегрев в постель уложит.

Перенести июль поможет

Арбуза ярко-красный взрез.

(22.07.10)

7

Смещение оси земной

Погоды в крайность задвигает,

Привычный жизни ритм ломает

И призывает адский зной.

И сохнет, мучаясь, земля,

Хлеба в полях в безводье гибнут,

И океана волны хлынут,

И царствует мошка и тля.

(23.07.10)

8

Малину вычистил старательный народ,

А травы меньше собирают на лекарства —

Такие перемены в государстве,

Что свежим взглядом замечает пешеход.

А утро с вечером помудренее дня,

Когда собаки залегли вповалку —

Им лень таскать заброшенную палку,

Ну, в крайнем случае, пометить угол пня.

В надежде на поживу голубь сел,

Взметнувши крыльями пыль в поднебесье.

Засохшие мозги – источник околесицы,

Что ляжет в черновик, хранящий слова бред.

9

Срезаю угол – лень идти дугой,

К тому же – мягче путь по стоптанной тропинке,

Подалее от глаз сидящих под сосной

На крашенной скамье дороги в серединке.

А солнце тепловой потенциал

Уже включило на предельной клемме.

И в девять утра я угрюмый пленник

Во огненной пещи, где властвует Ваал.

10

Шуршание метлы и вертолета рев

Отметили конца июля утро.

О, Индия, о речка Брамапутра —

Под вашим платьем тело ищет кров.

Все утро Азией заполнено – со дна

Мусоросборника полезное сбирает

Старательная женщина, чья паранджа

На родине ее забыта, отдыхает.

Оранжевых жилетов шутовство

Мужчины-азиаты предъявляют,

Как касты знак, и пальцами хватают

Окурки – то, чем мусорит хамло.

11

Все та же стрекоза, наследница драконов,

Чей черный контур техногенно угловат,

Порхает в двух шагах от дома

На мощности две тыщи мегаватт.

Не знаю – долгожитель? однодневка?

Но роду – миллионы лет.

Отрядам хищников – привет

От той красавицы– брюнетки.

(22.07.10)

12

По воровски из дома утекла,

Чтобы успеть до завтрака вернуться.

Оранжево-пугающая мгла

Грозила в небе протянуться.

Прохлада робкая касалася лица,

Листва дерев не шевельнулась,

Аллейке пыльной не было конца,

И я еще не целиком проснулась.

По счастью, я успела избежать

Жары липучей, что случится позже.

Пустые тропы некому топтать,

И духота не натянула вожжи.

Но курево уж в воздухе висит

От час назад прошедшего невежи.

И легким отравление грозит —

Издержки ареала… Утро брезжит —

Вспорхнул белесый мотылек,

И первых бегунов услышан топот.

И я скребу пером,

А с кольцевой несется грохот.

13

Еще не выпуталось солнце из-под крон,

И человечество в отдельных экземплярах,

А под ногами не асфальт-бетон,

Не бессердечность тротуаров,

А легкая тропинка, и шурша

С дерев ссыпается листва сухая.

Но удивительно, трава —

Зеленая и молодая.

… И платье Индии, что душу веселит

И радует глаза зелеными тонами,

За мной летит изящными волнами

И успокоит жар, и скорби сократит.

14

Вороны черные на белой простыне

Дороги, умощенной битым камнем,

Взлетели и закаркали – обманет

Прохлада утра. Солнце на коне!

Но ухватила час. И двадцатиминутка

В запасе, чтоб вернуться в дом.

И платья мягкая скорлупка

Еще не весит двадцать тонн.

Но вышла из лесу – и удушающ запах

Бензина-сигарет.

Столетие пройдет – и время, мудрый пахарь

В отвалах скроет вред.

(23.07.10)

15

Лавируя между машин,

Я переулок пробегаю —

И я в лесу. Лесок у края,

Где города обрыв.

Сопротивляясь зря, лес уступает.