Как музыка Масне волшебно создает

Призыв любви божественною нотой.

И мне не жаль, что мы не полиглоты –

Язык любви оркестр передает.

«Люби меня – ведь это та ж рука,

Которая тебя ласкала,

И те ж глаза, в которых страсть сверкала,

И то же имя, что звучит уже века.»

3. Александрийская Жюстин

Жюстин, Жюстин – как птицы свист…

Еще я школы не кончала,

А имя нежное звучало

На тех страницах. Книжный лист

Не для меня был напечатан.

И чур! Ежовые перчатки

Не допускали до него.

Но чем была ты виновата,

Что рождена была когда-то

В чужой стране среди «врагов».

«Мы жили тогда на планете другой» –

Чужая жизнь. Александрия

Любовью автора дарила.

Ты мне не ровня. Мир иной.

И лишь недавно фантазийно

Ты прорвалась и к нам в Россию.

Теперь я тщусь перечитать

Хитросплетенья тех событий,

Которым восхищенный зритель

Я стала – иль стараюсь стать.

(19–22.09.09)

В тени пахнуло скошенной травой.

Вот пятница на радость Параскевы.

Наверное, была ты старой девой

И собирала цветики весной.

А сено, здесь ненужное, жарой

Иссушено под запаха напевы.

Ночь равноденствия ушла, и день встает

Тенью пронзительного бабьего начала

Крутого лета. И жара крепчала,

Туманы разошлись, и солнце током бьет.

Ремонт громит квартиру до корней –

Спасение по выходу из дома.

Но краток миг – ленивая истома

На трассе застает и донимает злей.

(23.09.09)

Туман. Заволокло пейзаж

Клубами в ближних переулках,

И будто страуса плюмаж

Колышется, едва задули

Ветра теченьем вниз с горы:

Лишь тонких веток колыханье –

Такое легкое дыханье.

Туман вползает во дворы

И шелестом сухой травы

Напомнил – лето угасает.

Благословенного тумана

Деревья жаждут, жаждут травы,

И – надо же – прогнозы правы

В какие веки. Холодов

Пока не ждать. Стоят дубравы

В предгорьях, будто бы заставы

На час вторжения врагов.

А кошки жмурятся жеманно…

(23.09.09)

Помрачнело, помрачнело…

Тучи здесь. А я сквозь тучу,

Пробираясь, посинела,

Ощущаю – сырость мучит.

Это сырость ломит кости,

Лезет сквозь под одеяло.

Злонамеренные гости –

Старость с сыростью смешалась.

Мысли глупые в разбеге,

Я с трудом их собираю,

На расстроенной телеге

Я на цель их направляю.

Цель благая – жить без боли,

На коварство не поддаться,

Укрепиться своей волей.

Ждать ли чуда от лекарства?

Нет, я свежих впечатлений

Жду, и помощь безотказна.

Путь мой полон озарений:

Старость может быть прекрасна.

Не гневлю я бога плачем,

Жалобой на жизни скудость.

Пожелайте мне удачи.

Интересно обернулось!

Я иду, туман мне кажет

Фантастичные картины.

Солнца луч пробьет пучины

Сырости и нежно ляжет,

Светлый зайчик, приласкает

Теплой шкурки одеялом.

Мне удачи пожелайте,

Жизни край и все ж начало.

(24.09.09)

Задыхаюсь, задыхаюсь…

Обеспечен силикоз –

Здесь меняют, одевают

Под гранит кухонный стол.

Пыль летит с каменоломни,

Достигает до небес.

Вздох неволит, горло ломит,

Пыли пуд невольник съест.

Жаром жарит. И жаровня

Опрокинулась с небес.

Тошнотворно и проворно

Запах пыли в дом пролез.

Сдохну – некуда ведь деться.

Боже, некуда бежать.

Тошнотворится на сердце,

И на легких есть печать.

А в Пекине небо серо,

Ядом пышут облака.

Здесь локально травят белых.

Где ты, милая Москва?

Там дожди льют на Алтуфье,

Очищая с улиц пыль.

Лес заслонит кольцевую,

Хоть бензин и там не мил.

Ах, ты милое семейство,

Отдуваюсь я за всех –

Сделали бы летом, вместо

Осени, когда я здесь.

Пыль гранитная покрыла

Пол, посуду, волоса.

Черным вяжет полоса –

Все немило и постыло.

(25.09.09)