– Да, конечно. Хоть и рановато, но я уже взбодрился, – промолвил тот совершенно иначе, укорив себя за поспешную нелюбезность, а потом, лишь для замещения грустного затишья, спросил первое забредшее в голову: – А где ваша прекрасная спутница?

Человек-кабан засмеялся в ответ. Это было не то дебильное ржание, которое осаждало его в школьные будни, на переменах, иногда и на уроках. Ящер в данный момент слышал короткий отрезок умеренного и тягучего смеха, который было даже приятно слушать, будто собеседник репетировал его перед премьерой грандиозного спектакля. В нём отчетливо прочитывалось и удивление, и уважение одновременно.

– Моя помощница Иона ещё не пришла, она живёт в другом районе, – осведомил директор. – А вы, я замечаю, цените внешность других рас?

– Я ведь когда-то тоже был человеком, не забывайте, – упомянул монстр с печальной ностальгической ноткой. Человек-кабан сочувственно вздохнул и поник, точно на кладбище у гранитной плиты товарища.

– Прошу меня простить за наглость, но я больше суток ничего не ел и… – ящер остановился, надеясь, что хозяин квартиры вникнет в суть.

– Господин, ваш завтрак давно томится на кухне, – весело уведомил директор, шагнув вбок и плавно указав на выход с поклоном.

– Благодарю, – рептилия также слегка поклонился.

Кухонные апартаменты не были исключением в плане декоративности. Каждая вещь, каждый предмет обязательно украшался каким-нибудь узором, резьбой или рисунком, а порой удивлял и формой. Например, горлышко крана над раковиной было отлито в виде кобры, из пасти которой должна хлестать вода. И то, что она сделана из золота, уже не впечатляло. Золото, серебро, даже драгоценные камни так часто попадались на глаза, словно они не числились в этом мире драгоценными, и достать их можно с той же лёгкостью, с какой покупают кирпичи. Подавляющее большинство материалов действительно настоящие, а не позолоченные фальшивки и цветные стёклышки – ящер мог утверждать процентов на девяносто. Чем Михаил гордился, так это своим дедушкой, который владел антикварным магазином в городе и на каникулах передавал внуку навыки и тонкости профессии, куда входила и зрительная экспертиза на подлинность.

Невероятно: золотые чашки и тарелки, серебряные столовые приборы, бокалы с бриллиантами, занавески с вшитым жемчугом и прочее, прочее, прочее. И всё в жилище простого горожанина, пускай и владельца торгового предприятия и авиастоянки. На Земле не у всякого губернатора только на его жилплощади наберутся такие денежные счета, упакованные в вилках, ложках, ножах, сковородках, дверных ручках…

Но рептилию сейчас взволновало совсем другое.

– В чём дело, господин? – человек-кабан глядел, как гость чуть вдыхает запах омлета с жареным картофелем, и мимика его при том явно не выражала зверский аппетит: – Что с вами? Еда испорчена? Или вы не употребляете это в пищу?

Бедняга директор растерялся до предела, чувствуя, что угодить ящеру не удалось.

– Извините, можно ещё воды? – монстр и сам разволновался не на шутку, когда учуял запах горячего завтрака. Приподнятость рептилии, вызванная предвкушением сытных блюд, которые давно не захаживали в желудок, пошла под откос мгновенно от осознания того, что всем голодным, жадным фантазиям не дано сбыться.

Хозяин подошёл к змееподобному крану, подстроил под золотую пасть объёмный бокал и пролепетал какое-то слово на чужом языке. Прозрачная жидкость хлынула в сосуд, вскоре наполнив его. Человек-кабан опять воспользовался заклинанием, и поток прервался.

Ящер опустошил бокал до дна за пару секунд. Вода не имела ни малейшего привкуса металла, точно взятая из родника.

Спасибо, господин… – монстр хотел выговорить имя своего спасителя, по загадочным обстоятельствам решившего приютить убийцу от служителей закона и не побоявшегося запятнать себя связью с преступником. Но тут он со смешанным ощущением стыда и неверия понял, что за всё время знакомства и общения с директором не удосужился спросить имя первого знакомого в этом измерении.

Человек-кабан уловил интонацию недосказанности и представился:

– Фаргонт… Моё имя – Фаргонт. А ваше?

Ящер едва не вымолвил «Миша», но вовремя спохватился: он ведь в другом мире. И имена здесь тоже отличаются от земных.

«Какой, к черту, Миша!? – взбесился ящер на самого себя. – Ты что, в детском саду с воспитательницей знакомишься!?»

Он не желал разоблачать своё имя по причине ещё пульсирующего недоверия к директору лавки. Нужно было выдумать некое экзотическое имя, символизирующее характер и внешность монстра.

Универсальный вариант нашёлся в памяти враз. И помог ящеру… Алексей Симаков, а конкретнее, его увлечение – рисование всевозможных чудовищ. Где-то неделю назад Алексей показывал ему одни из последних художеств, под каждым из которых изгибались вьющиеся буквы имён этих «симпатяг». Среди них попался монстр, очень похожий на нынешний его вид с умело подобранным именем, грозным и рычащим:

– Рагдар, – назвался ящер и стал волнительно ждать реакции директора.

– Необычное имя, но благозвучное в некотором смысле… Оно бы кстати подошло генералу, – сравнительно оценил директор Мишин выбор. У Облакова, словно груз с плеч рухнул: «Прокатило!»

– Господин Рагдар, почему вы отвергли пищу? – докапывался Фаргонт, переступив через беспокойное любопытство на слегка строгий учительский допрос.

– Ящер с тоской глянул на еду. Он утратил к ней вкусовое и обонятельное пристрастие, но сохранил зрительное, из-за чего голодный мучался, что не в силах отправить в рот эту великолепно смотрящуюся порцию, набить обмякший желудок и одарить нищий организм белками, жирами, углеводами и витаминами.