– Разумник! – поддержал его Гирин. – Глаза протри – они там все чёрные, как их костюмы!

– А вы зелёные, – снисходительно сказал Шурик, доставая из кармана дермотонер. – Учить вас да учить…

Настроив приборчик, он закатал левый рукав и провёл насадкой по запястью – кожа приобрела цвет тёмной бронзы. Закрасив обе руки, Белый занялся лицом, превращая себя в чёрного.

– Шурка, ты гений, – сказал Тимофей.

– А то! На, бледнолицый, – Шурик передал дермотонер Гирину. – Из тебя выйдет Отелло – мечта Дездемоны!

– А это… надолго? – с опаской спросил Максим.

– Да нет, что ты… Уже лет через десятьпятнадцать сереть начнёшь, а к пенсии облезешь полностью.

– Не слушай его, Максим, – улыбнулся Браун. – Потемнеешь часа на два, на три.

– А, ну тогда ладно, – взбодрился Гирин. Храбро обратившись в чёрнокожего, он сунул дермотонер Илье Харину.

Так, по цепочке, все поменяли расовую принадлежность. Правда, губы у фридомфайтеров не вывернулись и волосы не закурчавились, но те же масаи или эфиопы здорово смахивают на европейцев чертами бронзовокожих лиц, так что… «Сойдёт», – решил Сихали.

Приткнув тягач у высокого забора, огороживавшего VIPзону, фридомфайтеры проникли внутрь через служебный вход. Их, правда, не захотели пускать два агента секретной службы, но Харин с Белым «уговорили» ретивых служак – один отрубился, другой скончался.

– К стратолёту! – скомандовал Браун, чувствуя, как холодок гуляет по хребту. Он всегда начинал нервничать, когда опасное дело шло гладко, – не верил он в Божью милость, усматривая в везучести козни дьявола.

«Хикари» уже прогревал двигатели на полосе, к овальной двери был подан трап. Двое громил зулусского обличья курили у трапа, лениво переговариваясь, – ожидали прибытия Самого.

– Вы куда, братки? – нахмурился тот из верзил, что стоял слева.

– Сюда нельзя! – строго сказал правый.

– Нам можно, – отрезал ТугаринЗмей.

Пистолетпарализатор, словно сам собою возникший в его руке, пальнул дважды, да так быстро, что выстрелы слились в дуплет.

– Быстро, быстро! – цедил Сихали. – Макс! Змей! Переодевайтесь, ваши размерчики!

Харин с Гириным остались ждать Мзиликази у трапа, остальные скрылись в салоне. Купри с Белым проникли в пилотскую кабину – оттуда долетели горячие выхлопы станнера: «Аах! Аах!» – а Юта помог вытащить обездвиженных лётчиков.

– Ждём! – выдохнул комиссар.

– Уже дождались, Димдимыч, – сказал Тимофей, выглядывая в иллюминатор. – Едут!

Блестящий чёрный лимузин с чёрнозелёными флажками Афросоюза на капоте подрулил к трапу. Илья с Максимом вытянулись по стойке «смирно».

Кгалема Мзиликази и сопровождающие лица величественно прошествовали к стратолёту, неспешно поднялись по трапу. Провожающие не смогли увидеть, как двое чёрных громил не слишком вежливо пропихнули президента в салон, вырубая советников.

– Макс, бегом за штурвал! – распорядился Сихали. – Взлетаем!

Гирин кивнул, широкими шагами удаляясь по проходу в кабину пилотов. О, благословенная Африка!..

– Что это значит? – вскричал Мзиликази. – Я президент, я…

– Заткнись! – посоветовал ему Змей, пихая Кгалему в кресло, куда тот и рухнул, клацнув зубами.

– Что происходит? – не унимался президент.

Браун кивнул на него Димдимычу, и тот выстрелил из табельного ПП. Мзиликази осел в кресле, перекатывая голову набок.

Двигатели подняли вой, ощутимо толкая «Хикари». Ангар, стеклянные стены зданий аэропорта сдвинулись назад, ускорили свой уход, замелькали, сливаясь в цветастые полосы… Гиперзвуковик взлетел.

22 декабря, 18 часов 15 минут.

СПО «Авалон».

И снова синяя стратосфера вокруг. Гдето внизу кончилась Африка, потянулась Атлантика. Незамеченным промелькнул экватор.

Мзиликази очнулся, слабый и вялый после станоблучения.

– Чего вы хотите? – пролепетал он, едва двигая языком.

Сихали наклонился к нему и задал вопрос:

– Пароль для входа в защитную зону СПО «Авалон»!

– Не скажу…

Тимофей приставил к курчавым волосам дуло бластера.

– Пароль. Живо!

Президент скорчился и выдавил:

– Трипятьодин, Джиневра, пятьчетыредва…

– Это верный пароль? Учти, если что – умрёшь первым.

– Нетнет! Всё верно!

– Смотри… Шурик, Витька! Всё обыскали? Нашли чего?

– Пять лучевиков, шеф! Две станбомбочки!

– Ну и то хлеб…