– Это психотинамический ресонанс! – прокричал фон Штромберг.

Не слушая Гюнтера, Тимофей кинулся к «шварцу», распластавшемуся в двух шагах от него, и подхватил оброненный бластер. Вскинув оружие, Сихали увидел, как пастор обернул к нему бледное лицо. В этот момент Браун мог прожечь вражине переносицу, но он прицелился чуть левее…

Бластимпульс сбрил половину уха – и батарейку псиэкрана. Тонкий поросячий визг покрыл даже вой «Schwarze Sonne». Хватаясь за голову и пуча глаза, Помаутук зашатался и упал на колени, рухнул на бок, извиваясь и корчась.

– Это нетолго, – громко сказал фон Штромберг, – у него перегорает мосг…

Пастор, божокнеудачник, дёрнулся и замер в скрюченном положении. Пять секунд спустя вой гипноиндуктора оборвался – наступила тишина, перебиваемая лишь гудением вентиляторов, вытягивавших вонючий дым, струившийся изо всех щелей «оружия возмездия». «Чёрное солнце» зашло.

Волнуясь, Гюнтер сказал:

– Психорезонанс не распространяется тальше ста метроф!

– То есть те, что остались снаружи, не пострадали? – правильно понял его Сихали.

– Йа, йа!

Машинально пощупав карман с поглотителем излучения, Тимофей отдёрнул руку – приборчик сильно нагрелся. Грудь пекло, как горчичником.

– Уходим!

Похватав оружие, фридомфайтеры с эсэсовцами совершили вторую попытку к бегству.

Выбраться наружу через служебный вход оказалось легче всего. На пыльном заводском дворе никого не было, а вот со стороны города поспешала целая толпа «шварцев» – лучи десятков фонарей подпрыгивали и скрещивались на бегу.

– Шнелле, шнелле! – проорал Гирин, подгоняя эсэсовцев.

Сзади свистнула ампулка, ударилась в каменную стену – и разбрызгала алые капли расплава.

– Шнелле!

Отряд спустился в сухое русло, добежав по нему до высокой плотины, огораживавшей край полости. Гюнтер первым вцепился в ржавые скобы, вделанные в бетон, и полез наверх.

– Не отставайте!

Сихали долез почти до самого верха плотины и лишь тогда оглянулся. По их следам топотали «шварцы», числом никак не меньше полусотни.

– Лезем, лезем!

Плотина огораживала ещё одну пещеру, когдато служившую водохранилищем, а нынче собиравшую мелкую лужу на заиленном дне.

– Нам туда!

Теперь рифлёные скобы вели вниз, во влажную полутьму бывшего пещерного озера.

– Шнелле… – пыхтел Максим, перебирая скобы. – А то они нас сверху почикают, как стоячих…

Когда «шварцы» объявились на верху плотины, беглецы уже миновали половину пути в обход вонючей лужи. Импульс бластера угодил прямо в воду, разбрызгивая её с шипением и скворчанием, поднимая пар.

– Сюта! – придушенно крикнул фон Штромберг, подзывая новых и старых друзей.

Дальше путь лежал узким коридоромперетоком. В прыгавшем свете фонарей взблёскивали бугристые стены, сочившиеся влагой.

– Под ноги смотрите!

– Мы где?

– Это место насыфается Фотопат! Фон оттута поступала фота!

Луч фонаря протянулся вверх, охватывая широкий колодец, уходивший вверх. Туда же вели металлические трапы, на вид – проржавевшие насквозь.

– Нам тута!

– Я – вперёд, – сказал Харин, ступая по дырчатым ступенькам.

– За перила лучше не хвататься, – предупредил Максим, – они еле держатся.

С грехом пополам шестнадцать человек взобрались на самый верх и ступили на гладкую каменную поверхность протока. Из глубины дохнуло холодом, а снизу донеслись громкие голоса обозлённых «шварцев».

– Граната есть у кого? – спросил Сихали, наводя фонарь на эсэсовцев.

Циммер быстренько отцепил с пояса гранату«лимонку» и протянул её Тимофею.

– Мошет не фсорфаться, – озаботился Гюнтер, – ей польше ста лет.

– А мы сейчас проверим!

Вывернув предохранительный колпачок, Браун «дёрнул за верёвочку» [186]и швырнул гранату вниз. Рвануло, заглушая крики, вверх по колодцу взметнулись клубы светящегося дыма, забарабанили по трапам осколки и отбитые камешки.

– Двигаем, чего встали!

Дно протока было гладким и мокрым. Спотыкаясь на ровном месте, поминая нехорошим словом Помаутука и его подручных, беглецы пробирались вперёд – и вверх.

– Стесь то нас никто ещё не пыл, – сказал фон Штромберг, задыхаясь от бега. – Только саключенные…

– Ясное дело, – буркнул Купри.

Достаточно углубившись в недра, Сихали не заметил позади отсветов погони, но глухие голоса доносились неразличимым эхо.

– Быстрее!

Теперь бежать было ещё и скользко – пышная изморозь выступила на стенах, покрывая колючим ковром дно. Осторожно ступая, Тимофей поднялся по скользкому склону на берег громадной полости, но уже не подземной, а подлёдной. Огромное озеро блестело перед ним гигантским зеркалом. Холодная пелена тумана висела над водой, окутывая узкие ледяные берега. Водоём напирал на бугристую перемычку из смёрзшихся глыб мутного льда, не слишком толстую и не очень прочную – коегде уже сочились струйки. Несерьёзная плотинка. Если прорвёт, потоп «шварцам» обеспечен…