В глубь оазиса и в сторону от Радока уходила пара грандиозных каньонов – крутейшие слоистые стены, смерзшиеся валуны и пятна плотного слежавшегося снега. Бурые скальные карнизы все в ячеистых кружевах, похожих на окаменевшие соты, – ветер так постарался.

Весна выдалась теплой, и по ущелью Пагодрома бежали бурные потоки. Журчание воды! Потрясающий звук в краю белого безмолвия.

– Смотрите! – восхитился Рыжий. – Полынья!

– Угу… – гуднул ТугаринЗмей.

Около края ледника Бетти, впадающего в озеро, открылось большое темносинее разводье. По воде бежали короткие злые гребешки. Водяная пыль, сорванная с них ветром, стояла над полыньей как облако – стоковый ветер падал с вершин и не давал воде замерзнуть.

У подножия голых сопок пузырились два прозрачных купола, соединенные прозрачным переходом. Один купол был метров пятисот в поперечнике, другой дотягивал до семисот. Под колпаками суетились людишкимуравьишки, раскатывая по местам белые горошины эмбриосистем. Пара домов уже стояла – аккуратные белые кубики.

– У меня дежавю! – хохотнул Вуквун. – Как в Анадыре, помнишь, Змей?

– Угу...

Подошедший попутчик, инженерконтролер, прикрывшись ладонью от низкого желтого солнца над утесом, сказал:

– В первый раз перезимуем почеловечески. Тут такие морозы бывают – что ты!

Кивнув на бластер, торчащий из кобуры у Брауна, он спросил, немного стесняясь:

– И часто приходится… того… применять?

– Время от времени, – серьезно ответил Тимофей.

– А у нас тут тихо… Пока. Ну, бывает, конечно, что нефтяники с газовиками сцепятся или ледонавигаторы шум поднимут, и начинается…

– Тихо! – прикрикнул Вуквун и вынул радиофон. Коммуникатор залился громче. – Еле услышал... Да!

Неяркая стереопроекция нарисовала в воздухе голову озабоченного Трофима.

– Арманто? – сказал он. – Здорово... Ты когда на ВэпятнадцатьА собираешься?

– Завтра. А что?

– Профилактика?

– Да, у них по ватерлинии желоб протаял, будем морозить.

– Извини, конечно, что ломаю выходные, но вылететь придется сегодня. Сейчас. Там каверна большая образовалась, как бы пятнадцатый не треснул… – Ледонавигатор посопел и договорил: – Я заказал грузопассажирский с Кергелена, будет через час.

– Через час так через час.

– Ну, я на тебя надеюсь, Арманто Комович...

Стереопроекция мигнула и исчезла.

– Едем? – деловито спросил водитель.

– И быстро, – решил Арманто. – Тимка, в кабину!

Все погрузились, как по боевой тревоге, и вездеход, качаясь на буграх, помчался к красневшему вдали вертолету.

Когда звено субмарин вместили в грузопассажирский стратоплан, у Брауна появилось странное ощущение – очень все было похоже на тот вылет из Владивостока. И громадный зев откинутой аппарели, и ребристые стены внутри фюзеляжа, даже сизый цвет стратолета снаружи – все это постоянно вытягивало, накручивало цепочки ассоциаций.

– Все в стратолет! – разнеслось по ледяному аэродрому.

Сихали взбежал по аппарели на борт.

– Все на месте? – отрывисто спросил Арманто.

– Все! – дружно гаркнули китопасы.

– Даже я! – добавил Шурик Рыжий.

– Удивительно, – тут же съехидничал Шурик Белый. – Просто не верится!

Браун, улыбаясь, прошел на свое место рядом с Ильей Хариным. Громко зашелестели рабочие мышцы аппарели, и трап, похожий на нижнюю челюсть кашалота, плотно вошел в пазы.

Загрохотали двигатели, грохот перешел в рев. Легкая перегрузка прижала Тимофея к спинке кресла. Шуточки по салону смолкли – стратолет шел на разгон. В иллюминаторе слева покосилась темная вода океана. Обломок ледяного поля, искрящийся пещерами, украшенный светящимися синезелеными башнями, тоже накренился, будто собираясь обрушиться, и тяжелая машина взлетела. Перегрузка наседала, стратолет круто забирал в небо. Все выше, и выше, и выше. Синева сгустилась, стала отдавать лиловым – стратосфера! Край Земли заметно округлился, подстеленные облака пушились далеко внизу.

Суборбитальный полет закончился, и стратоплан пошел на спуск. Приблизились облака, замерцала «стиральная доска» Индийского океана, и аппарат перешел в планирующий режим.

Машина неслась на бреющем, глуша выпрыгивавших летучих рыб. Поверхность лазурных вод стремительно неслась навстречу, а далеко на севере белел кусочек сахара – айсберг В15А.

– Приготовиться! – рявкнул динамик.

– По местам! – подхватил Арманто.

Китопасы разбежались по субмаринам и задраили люки.

– Внимание!

Вуквун проверил, хорошо ли пристегнут бортинженер, опустил фиксаторы сам и сконцентрировался – их субмарину сбросят первой.

– Выброс!

Уах! Тугой поток воздуха ударил, подхватил обтекаемую «Орку». Вуквун моментально выдвинул кормовые крылья – подлодка обрела устойчивость и мягко, по пологой глиссаде, скользнула в воду. Сильный вздрог – теперь уже не воздух, а упругая вода приняла субмарину. «Орка» всплыла.

Стратоплан уходил на север – сизая птица рух – и словно откладывал яйца. Субмарины плавно снижались к голубой воде и пропадали в оторочке белых брызг.