Батиполис был именно городом, в нем жили, работали, отдыхали, учились почти тысяча двести человек. К ФортЭбиссу стягивались, как к конкреции, маленькие горняцкие и старательские станции, тем городишко и жил – поил и кормил добытчиков (в основном, поил), одевал и обувал, снабжал всем, в чем у рудокопов имелась нужда.

Стержневой коридор батиполиса служил главной улицей, а три шаровидных перекрестка выглядели подобием площадей. Была в батиполисе даже своя школа, правда, половину учебного года школьникам рекомендовалось проводить на островах, под солнцем. Дети всетаки, не мальки какие...

После короткого стука в офис заглянул высокий молодой человек, широкоплечий и узкобёдрый. Судя по комбезу и паре бластов в кобурах – китовый пастух. Его покатые плечи берегли силу, лицо хранило холодное выражение, а глаза смотрели и вовсе с ледяным блеском.

– Можно? – спросил он.

– Заходи, – буркнул шериф.

Молодой человек вошел весь и представился:

– Меня зовут Сихали Браун. Я с ранчо «Летящее Эн». Мы гоним стадо кашалотов, а тут эти кальмары…

– Знаю, – проворчал Шутиков, – слышал уже…

– Вы не все слышали, шериф, – прохладным голосом сказал Сихали. – Кальмары не просто так вырвались из заповедника, их оттуда вывели люди Шорти Канна.

– Что?! Да вы в своем уме? Зачем им это вообще понадобилось?

– Вот об этом их и спросите! – отрезал Браун. – Наши поймали четверых из них – Юту Хейзела, Харви Кинзеллу, Таскозу и Шелвина Родда. Один – Хорхе Бака – точно погиб, еще двое пропали, сегундо приказал мне найти их. А насчет надобности… Есть такая штука, стампида называется. Это когда стадо гонят на лагерь скотоводов или на другое стадо. Получается весело, особенно для тех, кто эту стампиду устроил. На наших кашалотов натравили целую стаю гигантских кальмаров, но чтото у Канна там не заладилось… Короче говоря, мегатойтисы занялись самими загонщиками. Я вот сказал, что мы поймали их. На самомто деле загонщики сами кинулись к нам, умоляя о спасении. А Наталья Стоун просила меня все это передать вам и предупредить, что самый крупный кальмар находится гдето в районе ФортЭбисса. Так что смотрите…

Кивнув, Сихали Браун вышел, звякнув дверью шлюза, и галантно посторонился, пропуская в комнату супругу Шутикова – моложавую даму широких, но строгих взглядов.

В подарок к серебряной свадьбе Иван Ильич оформил жене абонемент на частичное омоложение, и теперь пятидесятилетняя Дарья радовала себя и его гладкой кожей и блестящими черными волосами. Но характер у нее остался старый – Дашка попрежнему вмешивалась в его работу и постоянно лезла с советами. Самое досадное в этом было то, что советы жены частенько оказывались верными – мадам Шутикова указывала мужу на пустячные с виду детали, в которых она «женской интуицией» угадывала будущие угрозы и неприятности по службе. Шутиков злился на нее, обижался, но терпел.

– Ты все слышал, что тебе передал этот симпатичный молодой человек? – спросила Дарья.

– Слышал... – буркнул Иван Ильич и добавил официальным тоном: – Все меры безопасности приняты, Даша, глубоководникам запрещено выходить наружу, кроме как в переходник рейсовой субмарины. Аквароботы контролируют всю зону...

– Я не об этом! – отмахнулась мадам.

– А о чем же? – терпеливо спросил Шутиков.

– О городе!

– В каком смысле – о городе? – рассердился шериф. – Ты можешь выражаться яснее?

– Да куда уж яснее! – фыркнула Дарья. – Если какойнибудь дипер сдуру решит поиграть с гигантским кальмаром – это его дело, каждый сходит с ума посвоему. Но ты уверен в самом городе? Выдержат ли его стены? А переходники? Иллюминаторы? Мегатойтис – это страшная сила...

– Да ты что?! – возмутился Шутиков. – Чокнулась, что ли? Тут многослойная броня!

– Вааня! – ласково сказала Дарья. – Проверь все! Я тебе когданибудь советовала делать глупости?

– Хорошо, – сдался Шутиков, – я проверю.

– Сейчас, Ваня, сейчас...

– Сию же минуту! – рявкнул шериф.

– Вот и отлично, – бодро сказала Дарья и скрылась в спальном отсеке.

Припомнив все идиомы, подходящие моменту, Иван Ильич проговорил их шепотом и вышел в коридор.

Коридор был неширок и кругл, его стены покрывал серый шершавый пластик, а переходники между сферамимодулями сужали проход еще больше, уводя в перспективу длинную анфиладу жилых и рабочих секторов.

Обычно в этот час коридор пустовал, все были на работе, но сегодня народу хватало – ученые, машинисты танковбатискафов, подводники – все бродили по коридорным секциям и чувствовали себя не в своей тарелке. Известия о гигантских кальмарах для жителя Москвы или какогонибудь Ополья – это интересно и познавательно, а для обитателя батиполиса – прямая и явная угроза.

Бурча приветствия и отделываясь от вопросов пожиманием плеч, Шутиков свернул за салуном «Высокая проба» в поперечный коридор и миновал скругленный цилиндр оранжереи – по обе стороны разбиты грядки и клумбы. Попахивало навозом, но все лучше, чем пластмассой.

За оранжереей стоял такой же цилиндр, только поставленный на попа, – тут разместили школу.

Шутиков на цыпочках прошел узкую рекреацию – слева был младший класс, справа – старший. Изза неплотно закрытых дверей доносились детские голоса, повторявшие таблицу умножения.