Мне было не понятна его фраза. Прокоф мирно сопел, его постель была относительно чистая, во всяком случаи крови на ней не было. Да и вокруг тоже, даже маленьких капелек. Это меня искренне удивило.

– Какая кровь Артём? Ты чего? Что с тобой? – спросил я.

– Вот именно что никакой, - сказал он смотря на Прокофа, а затем резко повернул голову на меня, смотря большими испуганными глазами. – Я думал, что смогу его убить, я думал это легко. Мне оставалось только посильнее замахнуться.

– Но ты ведь этого не сделал верно? Значит всё хорошо. Артём, ты слышишь меня? – успокаивал я друга.

– Слышу, я тебя прекрасно слышу, - сказал Артём. – Как мы будем жить здесь, если я даже не смог человека убить.

– Ты слышишь, что ты говоришь? – спросил я его, ударив ладонью по щеке. – В себя приди, мы ведь не звери! И убивать его только за то, что когда-то, будучи твоим учителем, он тебя обидел, это отнюдь не причина!

– Блин, Рамчик, - сказал он, выронив нож из рук. – Вы все такие братаны… Ты, Джордж, Абра, все такие братаны. Я даже не представляю, чтоб кого-то из вас подставить, и вообще себя без вас не представляю, братаны.

– Ну, всё, давай ляжем спать, никого ты сегодня убивать не будешь, и завтра тоже, ложись спать, - сказал я, поднимая Горева за руку, и повёл его спать.

– Спасибо братан.

– Пронесло, - выдохнул я присаживаясь на табуретку. – Ну и ночка.

– Спасибо тебе, Семыкин, - прозвучал голос Прокофа. – Я тебе признателен.

Поистине неловкая ситуация, я испугался, мне было стыдно, неловко. Он слышал весь наш разговор, он знает, что мы его ненавидим лютой ненавистью, и находимся с ним в одной квартире, улыбаемся ему, только потому, что нам без этого ни как.

– Семыкин, я подумал, наверное, вам лучше будет уйти завтра, на работу устроитесь, вам квартиру выделят, и вам придётся уйти.

– Конечно, я понимаю. Извините, что так получилось. Как только всё устроится, мы от вас уйдём, и не причиним вам неудобств.

Я, молча, встал, развернулся и пошёл спать, стараясь не смотреть на Прокофа, хоть по большому то счёту никак перед ним не провинился. Даже наоборот, я его спас, но чувствовал какую-то странную вину.

– Вы не виноваты, - вдруг произнёс он. – Я понимаю, что вся ответственность лежит на мне, не нужно мне было быть таким жёстким. Просто у каждого человека своё мировоззрение, я понимаю многое не так как вы.

– Ладно вам, Юрий Валерьевич, я понимаю, - сказал я, практически честно. – Нам тоже стоило быть терпимее, относиться с пониманием.

– Вы же поймите, - сказал он чуть громче. – Я хотел как лучше, чтобы потом были успешнее. В ВУЗе потом бы спасибо мне говорили.

– Мы понимаем Юрий Валерьевич, - сказал я.

– Но что сделано, то сделано. И ваше отношение ко мне уже не изменить. И вам всё равно придётся уйти.

– Я всё прекрасно понимаю Юрий Валерьевич. Мы вас долго не стесним, и насчёт Горева не волнуйтесь, я за ним прослежу.

– Спасибо тебе.

Если убить убийцу, количество убийц не уменьшиться.

Уинстон Черчилль

День 14

«Жить-то надо»

Стоит сказать что утром, Прокоф всё же выполнил своё обещание. Он отвёл нас в местное отделение «Пункта Народного Сопротивления», конечно уже не кормив, ни о чём не спрашивая. Просто довёл нас до дверей здания и, развернувшись, даже не попрощавшись, пошёл к себе на работу.

С одной стороны, сложно стараться сделать людям приятное, когда они в то же время думаю о том, как бы прирезать тебя. Поэтому понять Юрия Валерьевича можно. Зла на него из-за этого никто не держал, Артём отошёл от ступора, но ему было абсолютно всё равно. Ему было плевать на него, да остальным по большей части тоже.

Сначала нам предложили пойти в ополчение, особенно когда увидели двухметрового человека, и остальных, не на много меньше спутники. Нам всячески расхваливали эту вакансию, усиленные паёк, личное оружие, некоторые привилегии перед законом, но были непоколебимы, и держались того что нам сказал Прокоф.

Как оказалось в милиции не за многим хуже, но, а главное там не нужно было идти на верную смерть. В общем и целом паёк милиционера был на 15 процентов меньше, чем у ополченца. Так же давалось боевое огнестрельное оружие, конечно пистолеты Макарова, это не АК и СКС которые выдавали ополченцам, но всё же это хоть что-то. А что же касается привилегий перед законом, то мы в данной ситуации и есть закон.

Нам на месте под роспись выдали оружие, ключи от трёхкомнатной квартиры ( не так уж и много на столько-то человек), наспех сделанные удостоверения, и знаки отличия.