– От больницы? – в конец запутался Джордж. – Вы в больнице работаете?

– Ну да, а куда мне со своим зрением то податься? В ополчение что ли? – спросил он и посмеялся, однако заметив наши, не обременённые улыбками лица, тут же стал серьёзным. – В больнице я работаю, мед. братом, минимальные знания есть, укол сделать, перевязать, добить чтоб не мучился. А квартира, один из мед. братьев у больного заразу подхватил, на третий день помер, мне его квартиру и дали, чтоб я в коридоре не ночевал.

– И вы туда переехал? – спросил Денчик.

– Ну да, а что такого? – искренне не понимал, что в этом такого Прокоф.

– Вы сказали про ополчение, - начал я. – В смысле? Это что-то вроде народной милиции или что?

– Так война идёт, вы что не знали? На сорок метров от берега в глубь города минами разрушено, там живого места нет, бомбят каждый день. Всех мужчин в ополчение забирают воевать.

– Война? С кем? – заинтересовался я.

– Два берега, на каждом своя сторона. Бьются за то, чтобы придти к власти в городе. Глупо не правда ли? Люди и так умирают от голода, а тут ещё в руки оружие взяли.

– А кто с кем воюет-то? За кого воюют?

– Интересно получилось, - начал Прокоф. – Самыми организованными оказались коммунисты, красные. На том берегу, они обосновались, там их больше всего было. А когда электричество отключилось, на каждом из мостов было много машин, которые теперь там и стоят перегородив дорогу. Никакой связи между двумя берегами нет. А сюда коммунистов пускать не хотели, многие слышали о том, что происходило на том берегу. Чтобы удержать наспех созданную Красную Армию, этой самой армии позволили делать всё, насиловать, грабить. А оправдание было одно: «В интересах революции». Такой власти здесь не хотели и создали оппозицию, ни за что, нет идеи, государственного строя, партии, плана. Просто сопротивление. Теперь город разделён надвое, и никто не может ни на сколько продвинуться.

– И что же нам теперь делать? – спросил Джордж.

– Устройтесь на работу, - сказал Прокоф. – Жить то вам на что-то надо. Сейчас поспите, отдохнёте, вы ведь только с дороги? А завтра я вас отведу в местный сборный пункт, там запишитесь в городскую милицию.

– А почему не в ополчение? – спросил Абрам.

– Те кто записался в ополчение, дольше дней трёх не живут, их сразу на фронт, переправляться через реку, закрепиться. И это пока ещё никому не удалось. Что с их стороны, что с нашей стороны. Бессмысленные потери и только. А в милиции и паёк хороший, и работа не слишком опасная.

Вскоре мы пришли в комнатку Прокофа. Помимо него в квартире жило ещё двое человек, однако ничего против нашего присутствия здесь они не сказали.

Мы очень сильно устали, от сложного, практически без отдыха перехода, и от обилия свалившейся на нас информации, поэтому придя в квартиру, мы чуть ли не сразу упали спать. Койка-место в комнате было одно, простенькая раскладушка со всего лишь одним матрасом и уже грязной простынкой. Здесь, по-видимому, и спал Юрий Валерьевич. Рядом стоял стул, на который он складывал вещи. Возле окна табуретка.

Нам же он предложил расположиться на полу. Мы в принципе были не против, одежда на нас была достаточно тёплая. Мы лишь сняли обувь, шапки, расстегнули куртки и свалились в кучу в центре комнаты, практически сразу же отрубившись.

– Туалет в коридоре, вы увидите, красное ведро накрытое крышкой, - сказал Прокоф, прежде чем перевернуться на бок спиной к нам и мирно заснуть.

Я проснулся среди ночи, причина банальна до дрожи, кто-то неудачно перевернулся, и изрядно отдавил мне руку, из-за чего она сначала онемела, а потом начала покрываться мурашками. Естественно спать с таким ощущением я физически не смог.

Меня резко выдернуло из сна, из-за чего я резко принял сидячие положение, голова немного закружилось, но в принципе я адекватно мыслил. Я оглядел комнату, вдруг ещё кто-то не спит.

Прокоф, видимо не изменив положения, на том же пока, в том же положении спал, однако на табуретке рядом с ним кто-то сидел. Даже прищурившись, в темноте я не мог увидеть кто это.

Я встал, я ступая так, чтобы это было отчётливо слышно, пошёл по направлению к сидящему. Встал у него за спиной и стал ждать, когда же тот обернётся, затем немного кашлянул.

– Артюша, - догадавшись по цвету и полоскам куртки, позвал я своего товарища.

– Здорова Рамчик, - ответил он не отрывая глаз от спящего Прокофа. – Садись, вместе посидим.

В руках Артёма был тот самый нож, который он спрятал в руках. Он был в каком-то непонятном ступоре, крепко держал нож в руке, а пальце второй руки водил по лезвию ножа.

– Что делаешь? – задал я очень глупый и банальный вопрос.

– Кровь с ножа оттираю, - ответил тот, переложив свои усилия на другую сторону лезвия.